Непокорные и смиренные (СИ)

Трандуил не знал, почему так упорно желал отыскать эллет. Ведь она его общество избегала каждый раз, стоило им случайно встретиться в одном из залов дворца. В такие моменты Ороферион буквально физически ощущал исходящие от воспитанницы волны напряжения и волнения. И даже когда эльф интересовался ее состоянием, желая хоть как-то показать, что она ему не безразлична, что он беспокоится о ней, Тауриэль отвечала коротко и уклончиво. Казалось, что эллет не хотела даже на минуту дольше оставаться наедине с Владыкой.

И как бы не пытался Ороферион в такие моменты встретиться с воспитанницей взглядом, она всегда старалась скрыть от него преисполненные печалью и болью зеленые глаза. Тауриэль не было нужды ни в его жалости, ни в его сочувствие, ни, тем более, в поддержке. Она просто не видела в них прока, убежденная в том, что болезненные и неприятные мысли о погибшем возлюбленном — только ее бремя, и ничье больше.

Однако Трандуил, прекрасно понимая, что эллет, возможно, и теперь попытается скрыться от него, избежав тем самым нежеланного общества, не мог отказаться от собственной затеи. Слишком долго он скрывал от нее собственные чувства, слишком долго ждал подходящего момента, слишком долго позволял Тауриэль прятаться от него, словно от прокаженного… Довольно.

Пройдя мимо нескольких рядов высоких кустарников с тонкими гроздями маленьких цветов, Трандуил вышел на небольшую поляну, окружавшую беседку, и замер, пораженный открывшейся его взору картиной… Возле ручья, на траве, сидела Тауриэль — ее густые медные волосы, казавшиеся огненными на фоне бледного лица, небрежными прядями разметались по обнаженным плечам; печальный и уставший взгляд был устремлен на отраженное в прозрачной водной глади звездное небо. А белое атласное платье, покрытое причудливым узором и россыпью драгоценных камней, завораживающе переливалось под серебряным светом лунного диска.

В этот момент Тауриэль была прекраснее, чем когда-либо, и Трандуил, завороженный ее обликом, несколько секунд стоял на месте, не в силах оторвать от нее взгляда. Возможно, он бы так и не сдвинулся с места, если бы эллет, не почувствовав на себе пронзительный и тяжелый взор, не подняла на него свои прекрасные зеленые глаза, в которых в ту же секунду отразились изумление, смятение и, чтобы было неприятнее всего, испуг.

Трандуил даже сглотнул, заметив, как Тауриэль, застигнутая врасплох его приходом, напряглась всем телом, устремив на него недоверчивый и взволнованный взгляд, в котором читался немой вопрос. Казалось, что эллет вновь размышляет над путями к отступлению, не желая оставаться с Владыкой наедине посреди ночного сада.

Однако Ороферион, словно прочитав мысли эллет, сделал несколько шагов вперед, желая предупредить ее попытку к «бегству», одновременно наблюдая за тем, как она медленно встает с травы, ни на секунду не отводя взгляда от его фигуры.

— Я, если честно, удивлен, что встретил тебя здесь… — вместо приветствия произнес Трандуил в своей привычной манере, испытывая при этом безграничную ненависть к себе за подобную фальшь. — Мне всегда казалось, что тебе нравятся различного рода празднества, — проговорил эльф, вынудив эллет вздрогнуть, с силой сжав губы.

— Нравились… Когда-то, — замешкавшись на доли секунды, бесцветно ответила Тауриэль, совершенно забыв о том, что необходимо поприветствовать Владыку.

— А почему Вы здесь, Владыка? — вопрос, вылетевший из уст эллет раньше, чем она смогла его обдумать, прозвучал резче, чем ей хотелось бы.

Словно она не интересовалась, а требовала незамедлительно предоставить ей отчет… И в любой другой ситуации Трандуил не упустил бы возможности указать эллет на то, что она забывается и переходит черту, однако в этот момент все слова, которые готовы были сорваться с уст, застряли в горле. И эльф просто не знал, как ответить на заданный ему вопрос. Ведь правда могла отпугнуть Тауриэль, вынудив ее вновь в спешке уйти. А потому Трандуил, словно повинуясь выработанной у него за долгие годы защитной реакции, ответил с присущими ему гордостью и превозношением.

— Дворец принадлежит мне, как и этот сад… И я могу ходить там, где пожелаю, — недоуменно изогнув темную бровь, твердо и уверенно произнес Трандуил, заметив, как во взоре Тауриэль отразились огорчение и плохо скрываемая обида.

— В таком случае, Владыка, не смею долее топтать землю в Вашем прекрасном саду, — сглотнув подступивший к горлу неприятный ком, ответила Тауриэль, даже не пытаясь скрыть недовольства и разочарования в голосе.

Произнеся это, Тауриэль, не желая задерживаться долее ни секунды, уверенным и быстрым шагом направилась в сторону Орофериона. Однако эльф, сбитый с толку ответом воспитанницы, не позволил ей уйти, с силой сжав ее запястье в попытке остановить. Тауриэль же, неосознанно дернувшись от неожиданного прикосновения Владыки, замерла на месте, бросив на него настороженный и напуганный взгляд. Словно стоящий рядом с ней эльф был вовсе не ее попечителем и наставником, но обезумевшим чудаком, способным на любую дикость.