Непокорные и смиренные (СИ)

— Да, не случайна… — негромко и сипло произнес Трандуил, впиваясь напряженным и тяжелым взглядом в лицо эллет, словно желая уловить малейшую эмоцию, которая только может отразиться на нем.

— Прошу, отпустите меня… Мне больно, — Тауриэль до конца не понимала, о физической или же о душевной боли она говорит, однако Трандуил, истолковав ее слова по-своему, ослабил хватку на тонком запястье, позволив эллет отпрянуть от него.

— И для чего же я Вам понадобилась? — потирая ноющее запястье, спросила Тауриэль, догадываясь, каким именно будет ответ Владыки.

— Ты была не права… — неожиданно для Тауриэль произнес Ороферион, вынудив ее вопросительно изогнуть бровь. — Тогда, когда сказала, что во мне нет ни капли любви, — после секундной паузы проговорил эльф, чувствуя, как учащается его дыхание, а сердце ускоряет ритм.

— Вы помните? — натянуто усмехнувшись, произнесла Тауриэль, не в силах поверить в то, что все это время Трандуил держал в памяти произнесенные ею в порыве злости слова.

— Подобное забыть непросто, — едва слышно хмыкнув, ответил Трандуил и, мгновения помедлив, продолжил: — Я думал над твоими словами много раз, прокручивал их в голове. Задавался вопросом: «Осталась ли во мне вообще любовь?» Или же за долгие столетия я превратился в бездушную и холодную груду мрамора?..

— Владыка, то, что я сказала… — не сдержалась Тауриэль, чувствуя неловкость из-за того, что подобные слова вообще сорвались с ее уст. Однако Трандуил резко выставил ладонь перед собой, пресекая попытки эллет извиниться.

— Но, вопреки твоим словам, во мне осталась любовь… К сыну, к моему народу, к тебе… — на последних словах Тауриэль невольно вздрогнула, подняв на Владыку изумленный и одновременно недоверчивый взгляд.

— Владыка, прошу Вас… — чуть ли не умоляюще произнесла Тауриэль, боясь дальнейших слов Трандуила.

Теперь уже не было сомнений в том, что именно намеревался сказать ей Владыка. Вот только от осознания этого Тауриэль не испытала ни удовлетворения, ни радости, ни, тем более, счастья. Вместо этого она чувствовала, как болезненно сжимается в груди сердце, а дыхание становится спертым, словно ей катастрофически не хватает воздуха.

И теперь, стоя рядом с Владыкой и смотря в его выразительные льдистые глаза, Тауриэль боялась услышать слова, которые когда-то считала заветными. И боялась эллет отнюдь не того, что ей придется отвергнуть признание Трандуила, тем самым пойдя против воли своего короля. Нет, она страшилась того, что не сможет ответить отказом, и тогда останется заложницей этого дворца, не в силах покинуть его пределов.

— Я знаю, что свое сердце ты отдала другому, — на мгновения прикрыв глаза, произнес Трандуил. — Знаю, что раны еще свежи, как и воспоминания о нем… А потому я не требую от тебя того, что дать ты мне не в силах. Лишь прошу не отвергать моих чувств. Ведь мне лучше, чем кому бы то ни было, известна боль, которую ты испытываешь, думая о том, кого уже вернуть не в силах.

— Такие слова… Жаль только, что держали Вы их в себе слишком долго, — с печальной полуулыбкой произнесла Тауриэль, чувствуя, как невидимые тиски сжимаются вокруг ее горла, лишая возможности дышать.

Эллет просто не могла ответить иначе, не имела права. Она пообещала, нет, поклялась себе, что с наступлением утра покинет дворец, уйдет туда, куда глаза глядят, — только бы подальше от Эрин Гален. И теперь Тауриэль не могла поступиться собственным словом в угоду сиюминутной прихоти. И пусть эллет теряла возможность быть рядом с тем, кого едва ли не боготворила в далекой юности, зато она обретала то, что являлось для нее ценнее всех богатств — свободу.

— Значит, таков будет твой ответ? — невольно сглотнув, бесцветным и отрешенным голосом произнес Трандуил, почувствовав, как невидимые цепи с силой сжимают его сердце, вызывая секундную острую боль в груди.

— Да, Владыка, — не смея поднять на стоящего рядом эльфа взгляда, произнесла Тауриэль, чувствуя, как сердце болезненно сжимается в груди, стоит только подумать о том, что уже совсем скоро она навсегда простится с Трандуилом.

— Что ж… Это твое право, — после бесконечно долгих секунд напряженной и давящей тишины сипло и несколько отстраненно произнес Трандуил, вынудив Тауриэль страдальчески скривить лицо, опустив полный боли и сожаления взгляд в землю. — Как я и говорил: я не стану требовать от тебя того, что дать ты мне не в силах.

В этот момент внутри Тауриэль боролись две сущности: одна из них — гордая и сильная воительница, всей душой жаждущая свободы, другая же — юная и нежная дева с израненным сердцем, страстно мечтающая о любви, теплоте и простом семейном счастье.

И эллет, как бы не пыталась убедить себя в том, что не желает более поддаваться чувствам, в этот момент больше всего на свете хотела прижаться к величественному и сильному эльфу, стоящему рядом, почувствовать тепло его тела, вдохнуть неповторимый и ни с чем несравнимый аромат лесных трав, ягод и хвои.