Непокорный рыцарь

– Он всегда охраняет лифт, – отвечает она. – Он немного суров, но достаточно мил.

То есть в конечном итоге он позволяет ей делать что вздумается.

Двери открываются, и я протягиваю Майклу руку.

– Спасибо, что позволили взглянуть, – говорю я, пожимая его мясистую лапу.

Тем временем я цепляю приемник прямо поверх его рации. Он из черного металла, размером примерно с болтик. Если охранник не будет пристально рассматривать свою антенну, то вообще ничего не заметит.

Приемник будет бесшумно передавать изображения со скрытой камеры прямо из этого здания на мой домашний ноутбук.

– Приходите еще, – вежливо говорит Майкл.

Я как раз собираюсь.

Камилла

Вернувшись домой, я стучусь к Вику.

– Входи! – кричит он.

Я толкаю дверь. Комната брата крохотная, с малюсеньким окошком под самым потолком, словно в тюремной камере. Впрочем, ему как будто и дела нет – Вик увешал стены плакатами со всеми своими любимыми музыкантами, и теперь здесь такой же веселый бедлам, как и у любого другого подростка.

В небольшое пространство комнаты удалось впихнуть стол и кровать. Сейчас Вик как раз сидит за этим столом, склонившись над ноутбуком, который я купила ему несколько лет назад.

Когда я вхожу, брат как-то быстро выпрямляется на стуле.

Я на автомате бросаю взгляд на экран, чтобы проверить, занимается ли он.

Но вместо курсов я вижу какую-то музыкальную программу. Нечто похожее на набор ползунков и волнистых графиков.

– Что это? – спрашиваю я.

– Ну… – виновато тянет Вик.

– Давай. Говори уже.

– Это программа для создания битов, – признается он.

– Каких битов?

– Ну, знаешь. Минусовки к песням.

На самом деле я не знаю, но заинтересована. Я подхожу и присаживаюсь на край кровати.

– Давай послушаем, – говорю я.

– Хорошо, – нервно отвечает он.

Вик двигает курсор на нужное место на экране и нажимает enter.

Из колонок раздается ритмичная музыка. Я не слишком разбираюсь в этом жанре, но могу оценить ее жизнерадостное и запоминающееся звучание, а также намек на фанк семидесятых.

– Это ты сделал? – спрашиваю я.

– Ага, – застенчиво улыбается он. – Послушай вот это.

Вик кликает по другому треку. На этот раз мелодия звучит немного зловеще, в ней слышится инструментальное сопровождение, которое подошло бы какому-нибудь фильму о кунг-фу.

– Вик, это очень круто! – говорю я.

– Спасибо, – отвечает брат.

– Что ты с ними делаешь?

– Ну… я запостил парочку в Сеть. И даже продал.

– Да? И сколько платят за такие биты?

– Ну, сначала я продавал их за двадцать долларов. Теперь получаю по пятьдесят за каждый.

– Серьезно?

– Ага.

Я впечатлена. Мой предприимчивый младший брат смог найти способ легально зарабатывать деньги.

– Мне бы микшер получше, – говорит Вик. – Если я продам еще немного, смогу, наверное, его купить. Но я знаю, что на учебу тоже надо откладывать, – поспешно добавляет он.

– Откладывай и на то, и на то, – говорю я. – Часть на учебу, часть на нужное оборудование.

– Ладно, – широко улыбается Вик. – Звучит неплохо.

Я искренне им горжусь. Я всегда знала, что мой младший брат – гений. Ему просто надо направить свое внимание в правильное русло. На то, что поможет ему в жизни, а не разрушит ее.

Я смотрю на его худое красивое лицо, на котором ярко выделяются темные глаза и девчоночьи ресницы. На самом деле он не очень-то похож на маму. Она была абсолютной пуэрториканкой. Вик гораздо светлее. Возможно, его отцом был белый мужчина.

Я разглядываю его черты лица, пытаясь найти в них Рэймонда Пейджа. Могла ли моя мать познакомиться с мужчиной, как он? Встречаться с ним или спать?

«Экзотику» посещали разные клиенты. Среди стрип-клубов он был одним из самых изысканных. Говорят, мама еще занималась эскортом. Я не желала в это верить. Но, возможно, именно так она встретила Рэймонда и забеременела от него.

Это не та информация, которой Пейдж стал бы со всеми делиться. В то время он был женат на матери Беллы. И даже если она мирилась с его изменами, вряд ли бы оценила незащищенный секс со стриптизершей.

Боже, мне дурно от одной только мысли об этом.

– Что? – спрашивает Вик. – На что ты смотришь?

– Это насчет той штуки с ресницами.

Он смеется.

– Довольно круто, да?

– Вик, – нерешительно говорю я, – мама когда-нибудь рассказывала тебе об отце?

– Нет, – нахмурившись, отвечает он. – Я же уже говорил.

– А ты не помнишь, приходил ли к ней кто-нибудь? Может, она с кем-то встречалась, когда ты был маленьким?

– Я вообще ничего о ней не помню, – сердится Вик.

– А как насчет высокого лысого мужчины?

– Почему ты все это спрашиваешь? – зло говорит брат. – Мне плевать, кто мой настоящий отец. Мой отец – Аксель.

– Разумеется, я знаю это, – пытаюсь успокоить я Вика. – Просто… возможно, у твоего настоящего отца есть деньги. Он задолжал тебе алименты.

– Я уже не ребенок, – говорит брат. – Слишком поздно.

Честно говоря, сомневаюсь, что это так. Вику еще семнадцать. Рэймонд Пейдж богат. Возможно, я могла бы получить с него деньги на сына, чтобы оплатить ему учебу.