Непокорный рыцарь

– Вы удивитесь, но, покопавшись в диванных подушках, я обнаружила почти тридцать восемь долларов.

Полицейский не оценил шутку. Он сильнее прижимает комок бумажных полотенец к моей голове, отчего я морщусь.

– Это для тебя какая-то шутка? – рычит мужчина.

– Я вовсе не считаю слежку смешной, – яростно отвечаю я.

– Я следил не за тобой, – говорит Шульц. – Я преследовал твоего дружка Неро.

– Я его там даже не видела, – вру я.

– А его новую девушку ты видела? – тихо шипит Шульц.

Горло перехватывает так сильно, что я едва могу дышать. Я снова чувствую вспышку горькой зависти, вспоминая, как идеально смотрелись вместе Неро и Белла. Вот с такой девушкой следует встречаться Галло, если он когда-нибудь захочет отношений. Богатой. Красивой. С хорошими связями.

Я гребаное ничтожество. Посмешище. Можно ли представить, чтобы Неро познакомил меня со своей семьей? Да никогда в жизни. Я вас умоляю, мой отец пылесосил Энцо Галло салон. С таким же успехом можно было встречаться с дочерью своей горничной.

– Вы про Беллу? – надтреснутым голосом уточняю я.

– Разумеется. Про кого же еще?

– Не знала, что они встречаются. Молодцы.

Это жалкая ложь. Шульц даже качает головой оттого, как же глупо это звучит.

– Говорят, они то сходятся, то расходятся еще со времен старших классов, – продолжает коп, глядя мне прямо в глаза. – Должно быть, она настоящая тигрица в постели. Такое часто бывает с девочками, недополучившими отцовскую любовь…

– Я уже сказала, – шепчу я. – Я с ними не общаюсь.

– Точно, – медленно кивает Шульц. – Ты одиночка. Неудачница. Верно, Камилла?

Боже, как же я ненавижу его. Мужчина продолжает прижимать салфетки к моему лицу, сильно надавливая большим пальцем на рану. Нарочно делая мне больно.

– Ага, – отвечаю я. – Думаю, в этом мы с вами похожи. Учитывая, что мы ходили в одну школу, но ваше имя ни разу не всплывало в разговорах.

Я вижу, как заходили желваки у него на лице. Да уж, полицейскому такое не по нраву. Задевать других куда приятнее, чем получать самому.

– Вы, кажется, спортсмен, – продолжаю я. – Дайте угадаю – вас взяли в команду младшеклассников, но в основную вы так и не попали. Не довелось носить командную куртку школы.

– Не довелось, – тихо говорит Шульц. – Но с тех пор я получил немало наград. Упрятал за решетку разный чикагский сброд. Гребаных крыс, разносящих грязь по этому городу.

Я отвожу его руку и встаю со скамейки.

– Знаете, – говорю я. – Не все хотят быть крысами. Некоторым просто не повезло родиться в канаве.

Шульц встает следом. Полицейскому не нравится, что я возвышаюсь над ним, – это он должен смотреть на меня сверху вниз.

– Избавь меня от рассказов о твоей печальной судьбе, Камилла, – говорит он. – Ты делаешь выбор каждый день. Так же, как и все.

– Вы действительно видите героя, когда смотритесь в зеркало? – спрашиваю я.

– Меня вполне устраивает то, что я там вижу, – отвечает мужчина. – Я знаю, что ты близка с Неро. Не может быть совпадением, чтобы вы каждый раз оказывались в одно время в одном месте. Ты будешь следить за ним и докладывать мне. Больше никакой чепухи, Камилла. Это последнее предупреждение.

Он сует руки в карманы, задирая подол своей идиотской гавайской рубашки. Я вижу блеск пистолета, заткнутого за пояс. Беззвучная угроза.

– Не возвращайтесь сюда, – говорю я.

– А ты не вынуждай меня, – резко бросает он. – Здесь воняет.

Полицейский разворачивается и решительно удаляется.

Ноги подкашиваются, и я падаю обратно на скамью.

Шульц гребаный идиот.

Нет ничего такого в запахе бензина и машинного масла.

Что воняет, так это его дыхание, пробивающееся сквозь запах мяты.

Неро

Я планирую ограбление хранилища в «Альянс-банке».

Если бы я расписывал все по пунктам, набралось бы тысяч восемь позиций.

Ограбление удается или проваливается еще на стадии подготовки. Раньше наши нападения на инкассаторские машины планировал Данте. Мой брат умен. Но я умнее.

Вот именно. Я не просто смазливый пацан. Я гребаный скрытый Мориарти. Так что это ограбление будет спланировано до малейших деталей, с учетом всех вероятностей и вероятностей вероятностей. В конечном итоге я выйду из этого банка с восьмизначной суммой, не оставив позади ни единой зацепки. И, надеюсь, обойдется без стрельбы.

Я вовсе не против насилия. Наоборот, я большой фанат. Но в грабительском налете нет никакой изысканности. Не говоря уже о том, что это значительно увеличивает шансы получить пулю самому.

Я хочу ограбить Рэймонда так чисто, чтобы у него не возникло ни малейшего подозрения, кто украл деньги и куда они делись.

Для того, чтобы разработать стратегию, нужен ясный ум. Я даже бросил пить и курить и сплю теперь по восемь часов в день.

И все же… я далеко не так сосредоточен, как хотелось бы.

И причиной тому Камилла.

Я знаю эту девушку почти всю свою жизнь. Я не думал о ней вовсе, пока она не попадалась мне на глаза. Так какого же хрена ее образ всплывает у меня в голове по двадцать раз на дню?

Каждый раз, когда я сажусь изучать украденные чертежи банка или составлять список необходимого оборудования, у меня перед глазами встает лицо Камиллы.