Непопулярные животные

– Больших розовых лебедей, – вздохнул хомяк.

И кот сделал пометку в блокноте.

– Давайте перейдем к ассоциациям, – продолжил кот. – Я буду называть слово, а вы – говорить первое, что придет в голову. Белый?

– Розовый.

– Мужской?

– Трансгендерный.

– Отец?

– Мудак.

– Мать?

– Дура.

– Сестра?

– Фемка.

– Лебедь?

– Огромный хер!

– Павиан?

– Красная жопа.

Покачал головой кот Борис:

– И что у вас таки за проблема с этим лебедем? Да, он лебедь, и у него огромный длинный член, как полотенце в китайском ресторане – горячее, мокрое и свернуто улиткой…

– Ой, не напоминайте, – вздрогнул хомяк. – Сижу я, значит, у лебеди в жопе, и вдруг меня выталкивает это самое «полотенце». Мало того, что он меня обманул и унизил, так еще и не звонит. Я, конечно, маленький хомяк, но у меня тоже есть гордость. Может, еще получится с той куницей, которой я обещал сделать куни. Но проблема-то остается. Кого бы я ни встретил, я все равно в пролете. Им приятно, а мне нет.

– Но ви таки можете найти хомячку… или хомяка? – скосил глаза кот.

– У меня есть гордость, – пискнул хомяк. – Это не мой уровень. Что поделать, так и помру, никому не присунув свои четыре сантиметра. Как Ницше и Кант. Никто не способен меня понять. Никто. И вы тоже.

Долго хомяк изливал душу коту, а павиан в это время лежал на кушетке в кабинете кошки Сары.

– Мне кажется, этот хомяк гей, – ухал павиан. – Вы знаете, у нас, у обезьян, есть обычай показывать друг другу зад в знак уважения и дружбы. Но хомяк всегда стесняется. Наверное, моя дыра для него – нечто большее, чем дружеская улыбка. Это сексуальный объект! Максим всегда ведет себя грубо и вызывающе, пытается доминировать, доказать себе, что он альфа-самец. А я женатый мужчина и не могу ответить на его ухаживания. И мне не нужно ничего доказывать. Я лишь хочу, чтобы Максим примирился с собой, осознал свою гомосексуальность и перестал заниматься саботажем. Я должен доказать Максиму, что принимаю его таким, какой он есть. Он гей, я натурал, но я хочу с ним дружить, понимаете?

– Еще кофе? – мяукнула Сара.

– Да, пожалуйста. Максим считает себя взрослым и опытным, но в душе он все еще хрупкий обиженный подросток, которому нужны тепло и внимание старшего товарища. Я могу это дать ему! – ухал павиан.

– А ви таки знаете, что такое гиперопека? – мяукнула Сара, нажав лапой на панель кофемашины. – Возможно, хомяк таки ассоциирует вас со своей мамой и бунтует, как подросток? Попробуйте дать ему больше свободы!

– Да куда уж больше, – ухнул павиан. – Он и так целыми днями дрочит в интернете. А когда время поджимает, его не дозовешься. Я не его мама, я начальник, а он не хочет признавать мой авторитет.

– Мой друг, – мяукнула Сара. – А если хомяк не успевает к дедлайну, кто доделывает все вместо него?

– Я, – ухнул павиан.

– Так надо воспитывать хомяка! – мяукнула Сара. – Перестаньте помогать! Будьте тверже!

– Тогда мы разоримся, – ухнул павиан. – Но я могу штрафовать его!

– Не стоит, нужно просто определить границы его свободы, – мяукнула кошка Сара. – Дайте ему понять, что вы открыты для общения, но он не должен грубо вторгаться в ваше личное пространство.

– Я не дам ему грубо вторгаться, – хихикнул павиан. – А ваш супруг не расскажет мне, в чем проблема хомяка?

– О чем вы, это врачебная тайна, – мяукнула Сара.

– Но я платил деньги! – возмутился павиан.

Еле успокоила его кошка Сара и налила еще кофе.

А хомяк вышел из кабинета кота Бориса весь в слезах. Впервые павиан видел его таким растерянным. Пробежал хомяк по холлу и врезался в стеклянную дверь.

Поднял его павиан, поднес к своей морде.

– Ты, ебаный Кинг-Конг! – пискнул хомяк. – Оставь меня в покое, я не твоя игрушка! Хватит издеваться над моим ничтожеством!

Тогда павиан вытянул губы трубочкой и поцеловал хомяка в живот. И сказал:

– Успокойся, друг, все будет хорошо!

А хомяк вскинул лапу и оцарапал его нос.

– Ах ты мелкое говно! – взревел павиан. – Стараешься тут, жопу рвешь за вас! И вот благодарность!

– Что, знатно полыхнуло? – завизжал хомяк. – Сгорела срака, так тебе и надо! Нехер изображать мать Терезу! Я тебя не боюсь, понял? Не боюсь!

А кот и кошка смотрели, как ссорятся программисты, и понимающе урчали.

Отвез павиан хомяка домой и взял с него слово, что тот не будет пытаться покончить с собой.

И когда павиан уехал, хомяк вылез на карниз и крикнул в холодную тьму:

– Злая волшебница Фемка! Я хочу продать свою душу!

Долго кричал хомяк, но Фемка была занята. Ведь она несла добро несчастным и обездоленным женщинам. До утра звал ее хомяк, совсем охрип. И вместе с утренней зарей явилась ему волшебница во всем своем величии. Была она огромной, как статуя Свободы, и под ее ногами ломались деревья во дворе.

– Чего тебе надобно, козявка? – спросила она, и голос ее был подобен звуковой волне, распространяющейся в воздухе в результате очень быстрого повышения давления, вызванного нагреванием воздуха электрическим током приблизительно до 30 000 °C.

– Я готов стать профеминистом! – прохрипел хомяк. – Только сделай меня, пожалуйста, большим прекрасным лебедем! Иначе я сойду с ума от несчастной любви!