Непостижимая концепция

Он не уточнил, к кому угроза относится: к Косу или багажу; но произнес ее так, что ясно было – как сказал, так и сделает. Утопит. Не раздумывая.

– Нет, – повторил Кос.

Вступилась за него Стелла. Уселась рядом, на ту же лодочную скамью, примирительно произнесла:

– Успокойтесь, Донован, никого не надо топить… Суденышко куда более грузоподъемное, чем представляется. Доплывем даже с багажом нашего друга.

Кос перегнулся через борт. Ну так и есть, закон Архимеда не одумался и не принялся за свои прямые обязанности, за регулирование привычного порядка вещей… Над водой (если это вода) по-прежнему возвышаются три доски борта (если это доски). Четыре человека и груз не увеличили осадку ни на миллиметр.

Донован пробурчал нечто неразборчивое, последним шагнул в лодку.

Перевозчик остался на берегу. Стоял неподвижно, закутанный до самого горла в свою хламиду. И, судя по очертаниям белой ткани, скрывалось под одеждой что угодно, только не человеческое тело… Голова, впрочем, ничем не поражала – каштановые вьющиеся волосы умеренной длины, чуть более темная борода, аккуратно подстриженная… Черты лица вполне правильные, но чересчур уж спокойные, без тени эмоций. Словно не в него тыкали стволом штурмовой винтовки, словно не его лодку захватили наглые пришельцы.

– Поплыли, – приказал лейтенант.

Они налегли на весла, на все четыре. Суденышко не сдвинулось с места.

Донован выругался, выскочил на берег, навалился всей массой на носовую часть, спихнул ее с песка и тут же запрыгнул обратно в двинувшуюся лодку, крикнув:

– Гребите! Навалились, дружно!

Гребцы, разумеется, из них были никудышные. Обреченные занять последнее место на любой гребной регате. И все же, если закон сохранения импульса хоть чего-то стоил, неумелые гребки должны были отодвинуть лодку еще дальше от берега. Вместо того она, повинуясь толчку лейтенанта, отплыла метра на полтора, все более замедляясь, замерла на мгновение неподвижно, затем двинулась обратно, постепенно ускоряясь, – и снова уткнулась носом в берег. Энергичные взмахи весел никакого влияния на ход лодки не оказали.

Еще несколько попыток принесли тот же результат. Вернее, полное отсутствие такового.

Экипаж бурных эмоций не проявлял. Захваченный с собой запас изумления иссяк задолго до реки. Стелла вздохнула, Раймон уныло констатировал очередное проявление сюрреализма. А профессор Бальди спокойно произнес:

– Мне кажется, лейтенант, нам предстоит следующий тур переговоров с нашим новым знакомым. И я бы попросил вас в это время совершить небольшую прогулку по окрестностям вместе с вашей пушкой. Исключительно из соображений нашей общей безопасности, разумеется.

Омар Геверниц, дивизионный генерал, военный комендант «зоны Алеф»

Очередной прорыв случился неожиданно, так же, как все предыдущие. Единственное отличие – произошел он буквально под носом. Возле самого штаба, в пределах тщательно охраняемого внутреннего периметра. Единой и более-менее внятной теории прорывов не существовало, но из практических наблюдений считалось, что уж здесь из-под земли никакая нечисть не полезет: мягких и рыхлых пород нет, твердый скальный грунт начинался в полуметре от поверхности, – выбирая место для штаба, Геверниц руководствовался среди прочего и этими соображениями.

Просчитался…

Зато он теперь увидел своими глазами, как все начинается и происходит. До сих пор доводилось сталкиваться лишь с последствиями, и вот угодил в самый эпицентр к моменту начала… Насколько он знал, других угодивших и выживших не осталось. Но не всем же так везет – угодить под прорыв во всеоружии, под защитой военной техники и многочисленных отборных бойцов.

Техника, впрочем, очень быстро стала бесполезной… Для начала в штабе погасли все экраны, и все светодиоды, и вообще все, что способно погаснуть. Заодно исчезли все звуки – негромкие, привычные и давно не воспринимаемые сознанием звуки многочисленных работающих приборов. Но стоит им исчезнуть – тишина получается очень громкая, такой вот парадокс. Звенящая тишина. Оглушающая. Когда любое сказанное слово бьет по барабанным перепонкам, а случайно уроненный карандаш падает с грохотом выстрела.

Геверниц сразу понял, что происходит. На сбой энергосистемы он не грешил ни секунды, тут же включилась бы запасная, а при ее отказе – аварийные аккумуляторы.

Он бросился к окну, сам рванул жалюзи. Они рухнули вместе с карнизом… Ничего подозрительного. Тот же пейзаж альпийской долины, густо измаранный камуфляжной расцветкой. Та же техника, те же палатки. Только люди выглядят иначе. Значит, и они заметили…

Генерал метнулся к противоположному окну, благо разборный штабной домик был невелик. Здесь уже подсуетились адъютанты, открыли обзор его превосходительству.

Вот и оно… Вот так оно и начинается… Если выживет – будет знать.