Непостижимая концепция

Мертвое становилось псевдоживым – клубы пыли, казавшиеся поначалу невесомыми и эфемерными, на глазах менялись, обретали структуру и форму. Становились похожими на живых существ, наливались плотью, превращались из хаотичных вихрей в нечто материальное. Одни фигуры напоминали животных, не описанных ни в одном учебнике зоологии, другие обладали человеческими чертами, искаженными и уродливыми, третьи не имели аналогов среди порождений эволюции: просто нечто движущееся и смертельно опасное… Они по-прежнему оставались серыми, словно заготовки, словно вылепленные из глины болванки.

Обстрел продолжался, даже усилился – в дело вступили дальние батареи. Ракеты не применяли – в зоне прорыва мгновенно отказывает и электроника, и вообще все, что работало на электричестве. Тут можно использовать только пороховые ракеты девятнадцатого века, запускаемые от фитиля. А запущенные издалека при влете в зону потеряют внешнее наведение (или накроются блоки самонаведения) – и начнут падать куда угодно, только не в цель. Реактивные системы залпового огня применялись с неуправляемыми РС, но не в этот раз – прорыв в центре лагеря, разброс снарядов непременно накрыл бы своих.

Порождениям пылевого облака видимого вреда взрывы не приносили. Закон земного притяжения твари игнорировали, болтались в небе, как воздушные шары, имеющие нулевую подъемную силу, удары многочисленных взрывов должны были бы расшвыривать в сторону весь парящий паноптикум, но не расшвыривали. Осколки тоже никакого вреда не причиняли. Лишь изредка фигуры, накрытые прямым попаданием, исчезали во вспышке взрыва.

Можно было прекращать впустую расходовать боеприпасы, но Геверниц не имел возможности отдать приказ. Ладно, свою главную задачу обстрел уже выполнил. Разбил пылевое облако на части, на фрагменты до того, как началась материализация… Иначе могло бы сформироваться нечто очень большое, с чем пришлось бы долго возиться и платить многими жизнями. Нынешний прорыв тоже не разминка, но все же будет чуть легче…

Команду генерал так и не отдал, обстрел затих сам собой. По вполне прозаической причине – снаряды и минометные мины перестали взрываться. Летели и падали, как чугунные ядра минувших веков. Дальше будет еще хуже, начнутся фокусы с внешней баллистикой, траектории станут абсолютно непредсказуемыми, – расчеты орудий о таком повороте дел знали и сами прекратили стрельбу.

У противника – Геверниц, логике вопреки, считал ЭТО противником – тоже произошли изменения. Бесцельное парение завершилось. Серые фигуры окончательно обрели вещественность, а заодно и массу – и почти все оказались на земле, лишь несколько странных крылатых созданий оставались в воздухе, да еще нечто, напоминающее громадного ежа, накачанного сжатым газом и готового вот-вот лопнуть.

И вся эта орава, словно по команде, двинулась на прорыв. Одновременно, во все стороны и всеми возможными способами – твари бежали, скакали, ползли, катились-подпрыгивали, на манер мячика, и даже приближались во вращении, словно детские волчки совсем не детских размеров…

Ни единого звука не раздавалось. Все движение происходило совершенно бесшумно. Ни топота, ни хлопанья крыльев, никаких других звуков, непременно бы сопровождавших движение такой массы созданий…

Дистанция сокращалась стремительно. «Огонь!» – хотел крикнуть генерал, а может, и в самом деле крикнул, но не услышал сам себя – именно в этот момент сработали огнеметы. Самые примитивные ранцевые огнеметы, второпях скопированные с образцов позапрошлого века. Опыт – дорогой, большой кровью оплаченный – показал, что любое другое огнестрельное оружие в разгар прорыва на близких дистанциях бесполезно.

Воющая стена пламени встала гигантской огненной подковой, встретившей наступающих бестий.

Огнеметы выглядели архаично, однако были снаряжены современной горючей смесью, позволяющей плавить сталь и мгновенно испепелять любую органику. Но здесь в атаку шли не стальные машины. И не органические существа. Они не могли испугаться, не могли остановиться и отступить. Даже умереть толком не могли. Потому что никогда не жили.

Две волны столкнулись: серая безмолвная и ревущая огненная. Созданная руками людей – и сотворенная неизвестно кем и неведомо с какой целью.

Бестии не вспыхивали, не обугливались и даже не плавились. Они, похоже, попросту испарялись, уменьшались в размере, но упорно продолжали стремиться вперед. Остановить их можно было, только испарив окончательно. Несколько секунд нахождения в ревущей струе – и от серого создания ничего не оставалось.

Современные реактивные огнеметы превратили бы зону прорыва в одно сплошное море огня достаточной температуры, и ситуация в долине до сих пор оставалась под контролем благодаря именно этой технике, – но сейчас она заодно бы устроила групповую кремацию и Геверницу, и его штабу, и всему лагерю. Приходилось отбиваться методами, предназначенными для отдельных прорвавшихся тварей…