Непостижимая концепция

Наука в лице профессора Бальди думала о проблемах лаборанта Косталиковски весьма издевательски. Выяснилось это на первой же странице, из первой же записи. Очевидно, сделана она была еще наверху, незадолго до спуска – почерк аккуратный, строчки ровные, никакого сравнения с последующими страницами, исчерканными небрежно и неразборчиво.

Вот какую ценную мысль изложил на первой странице профессор:

Эксперимент – крайне сомнительный метод подтверждения теории. Колумб плыл в Индию, исходя из теории о шарообразности Земли. Александр Македонский добирался туда же, уверенный в истинности гипотезы о плоском мире, омываемом со всех сторон Океаном. Александр в Индию попал, Колумб же очутился на другом краю глобуса. Исходивший из ложной теории эксперимент увенчался успехом, из правильной – провалился. Недаром сказано: если факты противоречат теории, тем хуже для фактов.

Сам профессор сочинил этот пассаж или процитировал кого-то, Кос не знал. Даже задумываться не пожелал. Бред какой-то… Силлогизм, красивый и бессмысленный, или алогизм, или что-то третье, – Кос был слаб в терминах такого рода.

Но, по крайней мере, рассуждение доступно и внятно изложено, в отличие от содержимого следующих страниц.

Там царил хаос. Записи явно делались для себя, любой криптограф тут свихнулся бы. Непонятные сокращения, начатые и не законченные формулы, особые закорючки, явно что-то обозначающие, но вот что именно – поди пойми… Какие-то слова или формулы густо зачеркнуты…

Некоторые фразы, вернее, обрывки фраз, можно было прочесть. Но ясности они не добавляли. Выглядела читаемая часть записей примерно так:

Размеры у. по мере…

Пр-во не Л-жа, Л? Р? Мерность?

Любым сп. пр-ть линейность с.

Донован тоже умер.

Внятно и вразумительно, не правда ли? Сразу возникает цельная и непротиворечивая картина подземного мира. А в центре мироздания – мертвый Донован со штурмовой винтовкой. Как хранитель основ Подземелья Бальди.

Кос листал тетрадь уже без всякого интереса, уверенный, что более ничего осмысленного не обнаружит.

Он ошибался.

В конце тетради пять страниц были исписаны вполне разборчивым почерком и текст выглядел связным и цельным. Когда профессор успел все это написать? Да еще незаметно для Коса? Однако написал…

Итоговые выводы, надо понимать, – с формулами и несколькими схематичными рисунками. Только предназначались выводы никак не для Коса.

Он даже не понял, на каком языке писал профессор – судя по знакомым корням, латынь или эсперанто, отдельные слова угадываются, но общий смысл не ухватить… Впервые в жизни Патрик Косталиковски пожалел о своем презрении к гуманитарным наукам.

Формулы описывали какие-то сложные кривые, большего без пояснений не понять… Картинки тоже не добавили ясности. С одной Кос кое-как разобрался: вот сфера Бальди, вот чертов источник света в ее центре, вот шахта, что привела их сюда, а вот этот кружочек, очевидно, капсула… Но что обозначают многочисленные линии, затейливо изгибающиеся по рисунку, Кос не мог взять в толк.

Он убрал тетрадь в разорванный пакет, а пакет в рюкзак. Снова сидел, ничего не делая и ни о чем не думая. Может, час сидел, может, несколько минут… Затем поднялся и пошагал.

Глаза Кос крепко зажмурил и не открывал. Место ровное, не споткнется. Расчет был на то, что сработает какой-то неведомый науке орган ориентировки, имеющийся в организме. Птицы ведь как-то летают на зимовку и с зимовки через половину земного шара? Или летали не так давно, по крайней мере… И лососи плавали за тысячи миль к родным нерестилищам, без карт и навигаторов… И собаки, брошенные за сотню километров от дома, как-то умудрялись вернуться…

Чем он, Кос, глупее собаки?

Мысль была бредовая. Почему бы ей не сработать в бредовом месте? Хуже не будет…

Он шагал и шагал, преодолевая искушение хоть на миг приоткрыть глаза: вдруг природный навигатор работает с погрешностью и капсула останется в десятке шагов от траектории Коса? Но почему-то он был уверен: стоит только разомкнуть веки – и ничего не получится.

Свалиться в реку в результате слепых блужданий Кос не опасался. Река, разумеется, гораздо больше капсулы, и вероятность выйти к ней неизмеримо выше, но понижение берега Кос почувствует заранее, а значит…

Что это значит, он придумать не успел. На полном ходу впилился во что-то большое и твердое. И поневоле открыл глаза.

Бредовая логика не подвела. Перед ним – вплотную к лицу – оказалась капсула.

Он сделал шаг назад. Что-то не то… Это не их капсула… Или их? Но почему так повреждена, измята?