Непостижимая ночь, неразгаданный день

Изображение на беззвучном экране внезапно погасло. На их глазах исчез поэт с козлиной внешностью, и на площади осталась только статуя генерала с поднятой рукой, как будто указывающего им в неизвестном направлении.

– Мне пора, – Аями встала, смяла пустой бумажный стаканчик и бросила его на скамейку. – Даже если я вызову такси, то доеду до аэропорта не меньше чем за час.

– В такое время вы за сорок минут доедете. Но я все равно не понимаю: какой смысл туда ехать, если вы никак не можете связаться с Ёни? – сказал директор театра, держа Аями за руку.

– Она же сейчас в больнице, поэтому не отвечает. А когда поэт приедет, ему будет тяжело добраться куда-либо, если его никто не встретит. К тому же обещание есть обещание.

– Прошу, останьтесь еще на полчаса.

– У меня мало времени. И такси может приехать не сразу, – Аями подняла глаза и посмотрела на пустынную эстакаду у площади. – Кроме того, сегодня ночью происходит что-то странное. Я не видела ни такси, ни других машин, кроме того белого автобуса.

– Останьтесь еще на пятнадцать минут или хотя бы на десять, а потом поезжайте, пожалуйста… У меня так сильно болит голова, что мне трудно даже встать, – директор театра положил голову на грудь Аями.

– Но…

– Я не лгу, боль такая сильная, как в ту ночь много лет назад, в автобусе… Будто бы в голову вбивают огромный гвоздь.

Директор театра в отчаянии обнял Аями. Его лицо искривилось, выражая подлинное страдание.

– Похоже, меня сейчас стошнит.

– Прислонитесь ко мне, – тихо прошептала Аями ему на ухо, – если вам так станет лучше…

Директор театра попытался повернуть голову, но ему не удалось. Его долго рвало. Белая теплая жидкость стекала по груди, шее и блузке Аями.

– Заберите меня с собой в другой мир… – сказал директор театра. – Как обещали в том письме.

Аями обняла его за голову и положила к себе на колени. Она осторожно дотронулась до его окровавленной макушки, из которой торчал огромный гвоздь. Она долго поглаживала его, пока его не перестало тошнить, будто полагая, что только это может помочь двум находящимся в одном месте в одно время людям исчезнуть с лица Земли.

Послесловие переводчиков

Пэ Суа – одна из загадочных южнокорейских писательниц. Она не следует стандартам жанра и традиционного нарратива, выходит за грани общепринятого. Несмотря на это, герои ее книги пользуются телефонами, перекусывают на ходу, смотрят телевизор, слушают радио, читают книги. Они живут так, как умеют. Это самые обычные люди, которых можно каждый день увидеть в автобусе или метро. Но так кажется поначалу.

Читатель погружается в мистический мир произведения, который походит на узкие переулки Сеула, где за поворотом может появиться не только новый сюжетный путь, но и тупик. Книга будто задает читателю вопрос: «А так ли хорошо вы понимаете тот обыденный мир, в котором живете?» Пэ Суа показывает читателям, что окружающий мир, познаваемый одним лишь чувственным восприятием, – это всего лишь иллюзия.

Сама книга – загадка для всех, включая нас, переводчиков. Однако нам показалось, что образы вдохновлены самыми разнообразными литературными, философскими, художественными произведениями и напластованиями обычаев и культурных особенностей разных стран и народов. Так, например, уже упомянутая книга Садега Хедаята «Слепая сова», несомненно, вдохновила писательницу на отображение событий сюжета через постоянные повторы фраз и действий, причем с точки зрения разных персонажей. В романе также видны полупрозрачные намеки на шаманские ритуалы, например, вбивание огромного гвоздя в лоб жертвенного быка, обезглавливание петуха, который, по верованиям, способен исцелить от любых недугов, или постоянно проскальзывающий ритуальный белый ханбок. Есть и путешествия в потусторонние миры сквозь пещеры, олицетворяющие собой жизненный путь человека, в конце которого происходит мощное извержение вулкана, убивающее все живое. Даже имена героев несут в себе особый смысл, но какой именно?

Ёни, по своей сути, не существующее в природе имя, но, с другой стороны, это распространенная фонема в корейском языке, которая могла бы быть шаманским именем. Пуха переводится как «слуга». Поможет ли это читателю или введет его в еще большее заблуждение? Имя писателя детективов Вольпе созвучно с латинским словом «лиса» – одно из самых частых воплощений души шамана в потустороннем мире. Именно вместе с Вольпе в рассказ пришли теплые, охристые краски, напоминающие яркий мех лисицы. Даже имя главной героини Аями – это название одного из духов-проводников, которые приходили на зов шамана. Отсюда уже вытекает вопрос: кто же такая главная героиня? Она человек или сверхъестественное существо? Если она дух, то злой или добрый? И, раз уж мы начали рассуждать, то происходят ли все события в реальности или в царстве сновидений? А может, все происходит в чистилище, подобно пьесе Жана-Поля Сартра «За закрытыми дверями»?