– Готова к чему? – Видимо, я должна была что-то сделать. Только что? В растерянности я пошарила среди оранжевых бархатных подушек на сиденье – вдруг там завалялся какой-нибудь буклет под названием «Мой первый день в КА», – но ничего похожего не обнаружилось. Мои сундуки с багажом были упакованы в задней части кареты, поэтому справиться по книгам Оливины я тоже не могла. Думай, Девин! Каких же действий от меня ждут?
Лошади галопом пронеслись по опущенному разводному мосту, соединяющему нашу дорогу с территорией школы. Пока мы мчались по обширному внутреннему двору, приветственные возгласы толпы звучали всё громче. Наконец карета замерла перед высоченными сверкающими двойными дверями парадного входа в замок. Высунув голову в окошко, я заметила ковровую дорожку, протянувшуюся от них к самой подножке моей кареты. Вдоль неё выстроились какие-то люди в серых бархатных костюмах и платьях. Где-то вверху раздался громкий хлопок, и я, задрав голову, увидела распускающиеся в небе вспышки фейерверков. Растерявшись от неожиданности, я не сразу обратила внимание на двух певчих птичек с голубым оперением, парящих над головами собравшихся с растянутым в клювах полотнищем с надписью «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ, НОВИЧКИ!».
– Её королевское высочество принцесса Девинария Нильская из Галечного Ручья! – объявил глашатай.
Грянула музыка, и я решила, что пора. Сделав глубокий вдох, я толкнула дверцу кареты, но обвившие её тыквенные плети даже не шелохнулись.
– Кажется, я не могу выйти! – пожаловалась я лакею.
– Разумеется, не можете, госпожа, – невозмутимо отозвался он. – Вас должен встретить ваш эскорт. Неужели его ещё нет? – Он обвёл глазами замковый двор. Лошади нетерпеливо заржали. – Быть может, его следует позвать?
– Мой... эскорт? – напряглась я.
Лакей сморгнул и медленно отвёл от лица буклю сбившегося в дороге парика.
–
До меня донёсся нетерпеливый перестук копыт. Взглянув назад, я обнаружила длинную вереницу белых карет, выстроившихся позади нас в очереди.
–
– Я не знала, что мне нужен сопровождающий, – нерешительно призналась я и лакею, и лошадям. При виде всех этих карет, которые мы задерживали, мне стало ужасно неловко. В окошки то и дело высовывались головы пассажиров, пытающихся выяснить, что происходит. – У меня никого нет.
Кучера и лакеев моё сообщение потрясло до глубины души.
– Каждая принцесса, поступающая в Королевскую Академию, и шага не делает без эскорта, – категорично заявил первый лакей, качая головой. – У девочек, которых сюда отправляют, обычно полным-полно этого добра.
– Ну, наверное, я как-то упустила этот пункт, – небрежно отмахнулась я. – Может, тогда вы меня проводите? Не хотелось бы задерживать остальных.
Лакеи переглянулись и дружно захохотали.
– Чтобы лакей сопровождал принцессу?! – не веря своим ушам, переспросил один из них. – Нет, госпожа. Простите, но это невозможно. А вы не можете пройти в здание школы в одиночестве.
– Почему? Что тут такого? – озадачилась я, незаметно вытирая о платье внезапно вспотевшие ладони и болезненно морщась от нарастающего (и весьма нелицеприятного) лошадиного ржания.
– Потому что такова традиция.
Среди встречающих у ковровой дорожки начались перешёптывания. Лили вскарабкалась мне на плечо, и мы с ней переглянулись.
– Может, превратишься быстренько в какого-нибудь принца, а? – попросила я, не слишком веря в успех. Она моргнула, глядя на меня, а потом указала головой на мою кожаную сумку, с которой я отказалась расставаться. Я с любопытством открыла её и увидела блеснувший внутри свой любимый складной ножик со сменными лезвиями. Моё сердце чуть не выскочило из груди – должно быть, это отец сунул его мне в сумку! Схватив ножик, я взглянула на тыквенные плети, обвившие дверцу кареты. Пожалуй, сидеть и ждать принца, который так и не явится, ещё хуже, чем нарушить какую-то там традицию, запрещающую мне пройтись до замка в одиночестве. Пока кучер и лакеи о чём-то совещались, я принялась резать неподатливые плети.
– Госпожа! – выпучил глаза кучер. – Так нельзя!
– Я просто объясню, что не разобралась в ситуации. Уверена, ничего страшного не случится, – бодро ответила я, а Лили яростно зашипела на него, трепеща ярко-алым язычком. Я уже собралась идти, но не тут-то было: один из лакеев преградил мне путь. Вот грубиян! Я возмущённо сложила руки на груди.
– Господа, у вас какие-то затруднения? – поинтересовался мальчик лет двенадцати, то есть примерно моего возраста. По крайней мере, я решила, что он мой ровесник – из-за нарядного камзола и золотой ленты через плечо он выглядел немного старше своих лет.