Неправильные дети

– Пожалуйста, – взмолился Сем. Он стоял на ногах, но с трудом. Пот блестел у него на лбу. – Просто дай нам освободить Эга. Ты можешь пойти с нами. Вместе мы будем в безопасности, я обещаю.

Питер издал нерешительный звук и уронил молоток. От радости у Милу чуть сердце не выпрыгнуло. Она шагнула было к Эгу, но замерла, ощутив сильную боль в левом ухе. Питер уставился на неё, когда Милу медленно и бесшумно попятилась. Она совершенно точно услышала, как в коридоре скрипнули доски. Внутрь уже просочился запах масла, смешанного с дымом, а спустя секунду показались и кончики сапог из тюленьей кожи.

– Какой чудный сюрприз, не правда ли?

Из сумрака вышел господин Ротман, его лицо ничего не выражало, только в глазах сквозила жестокость: из пистолета с жемчужной рукояткой он целился в грудь Милу.

29

Она смотрела на пистолет, боясь даже вдохнуть. Уши теперь кололо так, словно они были в огне.

– Мои дорогие маленькие kindjes, – просюсюкал Ротман, большим пальцем взведя курок пистолета. – Я так волновался. Папа очень вам рад.

Милу не могла вымолвить ни слова. Краем глаза она заметила, как Сем осел на пол, а перепуганное лицо Фенны (девочка опять появилась за иллюминатором) скрылось из виду. Питер скулил, прижавшись к двери хранилища, хотя Долли по-прежнему царапалась с другой стороны.

– А ты, Питер! – продолжал Ротман. – Я поражён. Ты же в курсе, что эти паршивцы сделали с той бедной старой женщиной! Думаешь, им есть дело до кого-то, кроме них самих?

Милу на секунду опустила голову. Её тень лежала на полу, но она была толще и темнее, чем положено быть нормальной тени.

Милу инстинктивно попятилась, но деревянные доски сразу же протестующе застонали.

– Не. Двигайся. Девочка.

Она застыла. Жестокая улыбка торговца сменилась выражением нешуточной угрозы. Его усы дрожали. Долли лаяла и бросалась на дверь. Ротман вскинул брови.

– Ну и ну. А вы все умеете удивлять. Питер, у меня есть мысль запереть тебя вместе с Долли, чтобы ты вспомнил, кому служишь.

– Пожалуйста, не надо. Простите. Я не хотел…

Ротман, хромая, шагнул к нему и ударил ученика по лицу. Кровь хлынула у Питера из носа. Он упал на пол возле Милу, сжавшись в комок и скуля.

– Я ещё неделю назад собирался покинуть порт! – ревел Ротман. – Вы хоть представляете, во сколько мне это обошлось?! Я не говорю о медицинских счетах за мою ногу, маленькие…

– Нас это не касается, – процедила Милу.

Ротман оскалился.

– О нет, девочка, ты ошибаешься, – и он захромал к ней. – Вы сполна выплатите мне все долги.

– Наш отец недалеко, он нас ждёт, – сказала Милу. – Он будет искать нас, если мы не вернёмся. А он – не тот человек, которого стоит злить.

– Отец? – улыбка Ротмана мгновенно испарилась, и он покачал головой. – Ладно, не имеет значения… через несколько минут мы отплываем.

– У вас нет документов, чтобы нас забрать.

– Я готов рискнуть и протащить вас через гавань в ящиках, если потребуется…

– Эй, сырная рожа! – заорал пронзительный голос.

Лотта наполовину залезла в иллюминатор, в руке она держала длинную трубку, с одного конца которой летели искры.

Ротман вскинул пистолет, но Лотта была проворнее. Фейерверк выстрелил из трубки и ударил прямо рядом с сапогами из тюленьей кожи. Помещение вспыхнуло разноцветным огнём.

Милу бросилась на пол, прикрыв Питера одной рукой, а фейерверк с шипением и свистом продолжал носиться от одной стены к другой. Он сшиб дверную ручку и отрикошетил от всех поверхностей, оставляя за собой хвост из пылающих искр.

Дым мгновенно заполнил отсек. Когда он немного рассеялся, Милу увидела, что островки огня пляшут повсюду. Ротман лежал у двери, кашляя и отплёвываясь, а язычки пламени лизали сапоги торговца.

Милу приподнялась, и её пальцы наткнулись на что-то холодное и металлическое. Пистолет с жемчужной рукояткой. Она встретилась взглядом с Ротманом. Стоило ему увидеть оружие в руке Милу, как он, прикрыв ладонью рот, выскользнул наружу и захлопнул за собой дверь, заперев детей и Питера в горящем отсеке.

– Милу! – заорала Лотта, которая вместе с Фенной (та уже подоспела на подмогу) держали Сема и пытались протащить его через иллюминатор. – Быстрее!

Милу принялась трясти Питера, перевернула его на спину. Он не плакал, но выглядел ошарашенным.

– Ты поможешь моим друзьям переправить Сема в док, – говорила Милу, толкая его к иллюминатору. – А потом мы поможем тебе скрыться от Ротмана, я обещаю.

Питер молча кивнул.

– Милу, мы не уйдём без тебя, – прохрипел Сем.

– Я освобожу Эга, и мы сразу последуем за вами.

Она не стала ждать, пока Сем начнёт спорить, просто развернулась, закашлявшись, когда дым попал ей в нос и горло. Шатаясь, она добралась до Эга, который безуспешно пытался развязать узел за спиной.

– Я иду… держись.

С громким скрипом и треском деревянная балка рухнула с потолка, преградив им путь к иллюминатору, через который сбежали Сем и остальные. Милу выругалась, но почему-то руки у неё совсем не дрожали, когда она развязывала верёвку. Спустя мгновение Эг был свободен, он обнял её, выжав из лёгких остатки воздуха.

Милу ласково отстранила его. Времени не было.