Неправильный

— Не сомневаюсь, — усмехается Лиам, наполняя свой бокал лимонадом. — Мой тебе совет — лучше займись дочуркой. Могу поспорить, ты навалила ей в ванну кучу игрушек. Но всё, что нужно ей именно сейчас, это твои ласковые слова и объятия. Она здорово перепугалась.

Лиам говорит с интонацией хорошего, нет, просто суперского родителя. Такого, о котором все мечтают — внимательного, но не деспота, друга, но не такого, что пошлёшь на хрен. Таким восхищаешься, гордишься и влюбляешься… Да, именно так.

Потом примеряешь этот образец на всех прочих лохов и мудаков, понимая, что они уступают во всём.

Я ничего об этом не знаю сама. Я росла без отца и без матери, воспитывалась родной тёткой, у меня не было примера хорошего или дурного отца перед глазами. Но думаю, что дела обстоят именно так.

— Говоришь, как опытный папаша, — фыркаю я.

— Папаша и дедуля, ага, — кивает Лиам. — Иди к дочке и приведи себя в порядок. У тебя на голове немного крови…

Он подходит быстро и плавно. Чуть наклоняет голову вбок, пальцами зарываясь в мои волнистые волосы.

И я не знаю, почему позволяю ему так много. Пальцы Лиама очерчивают круг на коже головы.

— Вот здесь. Ты сильно ударилась. Если не справишься сама, я могу тебе помочь.

Вдыхаю носом аромат мужского тела. От него не пахнет парфюмом или гелем для душа. Только табаком, пылью дороги и горячим зноем.

Меня опаляет его запретной близостью.

Лихорадочно пытаюсь вспомнить, сколько ему лет.

Сорок? Нет, кажется, чуть больше сорока. Он говорит о внуках… наверное, у него уже очень взрослые дети.

Я не интересовалась им так подробно. Весь мой интерес ограничивался ненавистью к его песне и знанием громкого имени.

— А я приберу здесь! — заявляет Лиам, сбрасывая куртку.

Под рукавами белоснежной футболки натруженные, жилистые руки, пестрящие чернилами татуировок. Гоночные машины и розы с шипами, игральные кости и что-то ещё…

Завораживающее зрелище. Вместо того, чтобы уйти, я разглядываю мужчину.

В горле становится жарко от собственной заинтересованности им.

12. Беатрис

Лиам ловко выуживает из обломков уцелевшую посуду и отодвигает полку. Мои ступни словно приросли к полу.

— Полка — дрянь. У тебя дома есть инструменты?

Я словно просыпаюсь. Смотрю на мужчину новым, свежим взглядом.

Звезда рока на полном серьёзе спрашивает у меня об инструментах?

— Не смотри на меня с таким удивлением, Беа, — мягко говорит мужчина.

Он разговаривает так, словно боится меня спугнуть.

— Моё известное имя и сотни записанных пластинок — это лишь статус. Я вкалывал очень много, на разных должностях. Даже мыл полы, — усмехается Лиам. — Я не чистоплюй и умею обращаться с молотком. Просто принеси его мне и займись малышкой.

— Да, конечно!

После очередного приказа к действию я ретируюсь в считанные мгновения. Приношу мужчине ящик с инструментами и борюсь с соблазном посмотреть на то, как он справится.

В глубине души я не верю, что известный человек, без преувеличения, звезда рок-музыки станет размахивать молотком, укрепляя полку.

Но я и без того задержалась около него. Поэтому иду к своей Кэнди, захватив одежду для себя по дороге.

Лиам был прав. Кэнди сидела грустная среди множества игрушек и сильно обрадовалась моему появлению. Обняла ручонками за шею.

— Я тебя люблю, мамочка!

Моё сердце забилось в сто раз быстрее.

— Я тоже тебя люблю, малышка, — прошептала от чистого сердца.

Моя жизнь разделилась несколькими отрезками. До и после изнасилования. До и после рождения Кэнди.

В моей крохе нет ни капельки грязи, несмотря на обстоятельства её зачатия. И я искренне благодарна небесам за шанс жить дальше, радуясь мелочам.

Я умываю малышку и принимаю душ, потом сушу волосы своей дочурке и спрашиваю её о том, как она провела время.

— Ты не испугалась… нашего гостя? — миную небольшую заминку.

— Ниам хороший. Вот такой! — показывает мне большой палец Кэнди.

— Возможно, — улыбаюсь я.

Потом одеваюсь и понимаю, что прошло довольно много времени. А в моём доме чужой мужчина!

Не думаю, что он будет рыскать по дому в поисках наживы, но всё же я его совсем не знаю!

Я не доверяю незнакомцам, поэтому мой дом, пожалуй, один из немногих обнесён высоким забором…

Как же Лиам проник внутрь?

***

На кухне царит чистота и порядок. Лиам успел смести все осколки, повесил полку и даже протёр полы. Они сверкают влажным блеском.

— Привет, Ниам! — здоровается моя Кэнди. — Как дела?

— Отлично, юная леди! — ничуть не тушуется Лиам. — Я перевесил полку немного по-другому. Старые крепления совсем разболтались и не удержали бы веса. Чудо, что эта полка раньше не свалилась на голову тебе или дочурке.

— Спасибо. Не стоило таких трудов.

— Ерунда, — отмахивается Лиам.

Моя Кэнди разглядывает руки мужчины. Слюнявит пальчик и трогает кожу, чтобы убедиться, что рисунки на руках мужчины не стираются.

— Вау! — восхищённо тянет она.

— Кэнди, садись на свой стульчик, — командую я.

Кажется, пора взять управление в свои руки. Потому что на моей кухне слишком много Лиама!

И в отражении зеркальной поверхности холодильника, и в аромате его мужской харизмы, даже в глазах моей дочки — всюду он.

13. Беатрис