Непредвиденное путешествие

Пока я размышлял, как идти дальше, произошло удивительное событие. Совсем близко на гребне возник крупный киик, возможно, из вчерашних знакомых. Солнце блестело на его ребристых рогах, высвечивало желтые глаза, клочья линной шерсти на боках. Он будто знал, что скрюченный от холода человек ему не опасен, и застыл в картинной позе. А через мгновение исчез, будто растаял. До сих пор не уверен, был ли козел в действительности или только причудился мне.

Начался последний, казавшийся бесконечным, спуск. Все вниз и вниз, ноги безостановочно перескакивали с камня на камень, упирались подошвами в крутой склон. Бедный Наль так сбил лапы, что пришлось нести его на руках. Вот уж показалась глубоко внизу зеленая гладь Сарезского озера, такого желанного после ночных скитаний. Вскоре я услышал выстрел, а затем встретил товарищей, которые в полном составе вышли на мои поиски.

Со времени моего ухода из лагеря прошло полтора суток. Почти столько же я проспал, отдыхая после похода, и еще день еле ходил, так болели от перенапряжения мышцы ног. Гораздо неприятнее было строгое разбирательство моего проступка. За нарушение дисциплины, пренебрежение техникой безопасности и срыв на день работы отряда мне грозило отчисление из экспедиции. И тут я почувствовал, что недавно желанный отъезд уже меня не прельщает. Уехать и не побывать больше в зеленой долине, этом открытом мною оазисе жизни? Не полюбоваться еще раз с гребня далекой панорамой гор, не добыть киика, не пройти до конца мрачное ущелье, в которое попал ночью? Нет, с этим я был решительно не согласен!

За время одинокого блуждания в горах что-то во мне изменилось. Несмотря на выпавшие тяготы, горы перестали угнетать меня, дружески манили неизведанным, стали как-то доступнее и понятнее. Возможно потому, что впервые я увидел их не только снизу, но и сверху, и незабываемое ощущение простора, испытанное на вершине хребта, осталось со мною и в тесных долинах.

Я благополучно работал на Памире до осени. Остались трудности высокогорья, но пришел опыт их преодоления. Было множество других, куда более удачных походов, но запомнился именно этот и остался в памяти самым ярким памирским впечатлением.

Крещение по-памирски

Поход к устью Мургаба поручили возглавить мне, новичку в горах. Уже не помню, почему я согласился. Боюсь, что я оказался мелочно тщеславен и польстился на звание «старшего разведгруппы».

Неприятности начались с самого начала. Тропа, по которой мы шли вдоль Мургаба, внезапно исчезла: течение подмыло склон, и часть его рухнула в реку. Для прохода человека в обрыве было выдолблено несколько ямок: вставляя в них руки и ноги, можно было вскарабкаться метра на два вверх, где по карнизу шло продолжение тропки. Под ногами ревел Мургаб, тяжелый рюкзак тянул назад, в пустоту, края ямок предательски осыпались. Один я бы ни за что здесь не пошел, но обе наши девушки уже преодолели опасное место и отставать от них было невозможно стыдно. Когда я достиг карниза, ноги и руки у меня от страха тряслись, а спина взмокла от пота.

Дальше, к счастью, подобных сюрпризов не было. Девушки-ботаники занялись описанием растительности и скоро отстали. Я договорился с ними о месте и времени встречи и с приданным нам парнем-студентом ушел вперед. Тропа шла вдоль Мургаба и привела нас к его притоку, небольшой речке Сарезкол. Ее прозрачная ледяная вода бойко шумела между камней, но не поднималась нигде выше колен. Мы перешли ее вброд и на другом берегу речки сушили брюки и обувь на горячих от солнца камнях.

За устьем Сарезкола вскоре начинался тугай – заросли из невысоких памирских тополей и облепихи. Рядом с живыми деревцами на корнях стояло множество засохших. Их колючие ветви местами переплетались, и продвигаться по тугаю можно было только под кронами, на карачках. Я приготовил ружье, но тугай оказался безжизненным, мы не нашли в нем ни птиц, ни звериных следов.

Концом маршрута было место, где долина Мургаба расширялась и превращалась в берега Сарезского озера. Отсюда мы повернули назад. Дров в тугае было много, в уютном месте мы разбили лагерь и сварили обед. С чувством хорошо выполненного дела мы ждали наших девушек, но в назначенное время они не явились. Мы запалили для них большой, далеко видный в сумерках костер. Заблудиться девушки не могли, весь маршрут проходил берегом Мургаба. Предположить, что они повредили на камнях ноги и обе одновременно охромели, было трудно. По дороге сюда нам встретились следы медведя, но косолапые на Памире смирные и на людей не нападают. Что же могло случиться?