Непреклонность

Это был не первый раз, когда Реми давал мне драгоценные камни, чтобы я использовала их в качестве денег, и я уже не была ослеплена их великолепием, как когда-то.

— Смауг?

Мне потребовалось несколько минут, чтобы истолковать о Хоббите и драконе, спящем на горе сокровищ. Реми покачал головой, когда я закончила.

— Драконов не заботят безделушки. Они любят лишь поесть.

— Буду знать, — пробормотала я, надеясь, что у меня никогда не появится возможности увидеть это своими собственными глазами. Я указала на мешок на полу: — А это что за палки?

— Это для защиты дома.

Он объяснил, чем были все предметы в мешке и как их использовать, чтобы создать защиту. Мне потребовалось хороших тридцать минут, чтобы запомнить все фразы, которые он озвучил мне, которые впоследствии необходимо будет повторить во время наложения чар, и я поняла, что мне лучше наложить защиту сразу же как только я доберусь до дома, прежде чем я что-нибудь забуду.

Когда настало время уходить, Реми настоял на сопровождении меня обратно в город. Он слился с лесным массивом, пока я ехала на велосипеде и время от времени я улавливала его вспышку среди деревьев. Если бы он хотел, он смог бы оставаться невидимым всё время, но он позволял мне видеть его, чтобы я ощущала его присутствие.

Когда я проехала указатель городской черты, позади меня появился мотоцикл. Я не обернулась, и весь путь до самого центра города «Дукати» мурлыкал позади меня, как большой голодный кот. Я обдумывала план бегом рвануть к двери, как только доберусь до дома, но должно быть Николас это предвидел. Как только мы доехали до набережной, он обогнал меня и к моменту, когда я добралась до дома, он уже стоял на углу нашего здания, скрестив руки на груди и выглядя таким сердитым, что это заставило меня захотеть развернуться и поехать в обратном направлении. Перемены его настроения были настолько быстрыми, что было сложно поспевать за ними. Разгневанный мужчина, ожидавший теперь меня, не походил на человека, который две ночи назад дал мне свою куртку и охранял меня, пока я спала.

— Ты ничего не уяснила с той ночи? — он предъявил претензию, сделав шаг навстречу мне. — Ты пытаешься загнать себя в могилу?

Сухо сглотнув, я слезла с велосипеда и пошла по направлению к нему.

— Конечно же, нет.

Я ни за что не расскажу ему, что была в полной безопасности с троллем, который мог справиться с любой нависшей надо мной угрозой.

— Нет? — его глаза потемнели. — Ты не хочешь рассказать мне, куда тебе надо было улизнуть, что было такого важного?

— Нет, — ответила я, проигнорировав приказной тон его голоса.

Он сжал челюсть, и я поняла, что он был взбешён, но я не собиралась потакать его требованиям. Я не обязана объяснять ему каждый свой шаг.

— На несколько миль к югу от города нет ничего, кроме леса. Что ты там делаешь?

Вместо того чтобы ответить на его вопрос, я спросила:

— Как ты вообще нашёл меня? Ты поставил один из этих датчиков и на мой велосипед?

— Нет, но может быть и стоит.

— Нет, не стоит! — произнесла я с жаром. Я не могла сказать, был ли он серьёзно настроен ли нет, но прямо сейчас я не стала бы ему возражать: — Я не беззащитна, ты знаешь это и мне не нужно, чтобы вы круглые сутки везде за мной следовали. Я достаточно хорошо сама о себе заботилась до вашего появления.

Николас склонил голову и один уголок его рта надменно приподнялся.

— Да, я вижу, как ты отлично сама справляешься, — с подчёркнутой медлительностью произнёс он приводящим в ярость, снисходительным тоном. — Я крайне удивлён, как ты прожила так долго.

То, что он так плохо обо мне думал, причинило боль, но я отказалась позволить ему об этом знать. Более того, меня разозлило то, что я вообще должна была переживать из-за его мнения о себе.

— Мне жаль, что я такое мытарство для тебя, но никто не просил тебя задерживаться здесь. Ты можешь вернуться к своим воинским делам, охотиться за вампирами или чем ты там вообще занимаешься и вовсе обо мне забыть.

Я двинулась мимо него, но он снова совершил то расплывчатое действие, и я обнаружила, что мой путь прегражден его широкой грудью. Он схватил руль, когда я попыталась обойти его, и создалось впечатление, что мой велосипед был зацементирован в землю. Николас наклонился и заговорил с убийственной нежностью прямо мне на ухо:

— Если бы я был вампиром, ты бы уже была мертва — или хуже того.

У меня перехватило дыхание, и на несколько секунд я опять оказалась в аллее, прижатой к кирпичной стене, неспособная даже сдвинуться с места. Стряхнув с себя воспоминание, я свирепо посмотрела на него, ненавидя его за напоминание о том, насколько слабой и беззащитной я себя ощущала в обществе Эли. Наши взгляды встретились, наши лица находились всего лишь в нескольких дюймах друг от друга, и мой Мори беспокойно переместился, послав рябь некой чужеродной эмоции сквозь меня. Я отвела от него свой взгляд, рассердившись, что у него была способность влиять даже на маленькую часть меня.

— Разве это имеет значение?

— Что?

— В тот день на верфи ты сказал, что вы не можете спасти каждого сироту. Что изменит ещё один?