Непреклонность

Николас застыл, и я поняла что, вполне возможно, только что нанесла оскорбление его воинственному эго или что-то в этом роде. Я устала от этой властности, заведённого порядка настоящего мужчины и мне было приятно осознать, что он не был таким непобедимым, каким хотел казаться.

— Ты не мог бы отпустить мой велосипед? — попросила я, когда он не ответил на мой вопрос. — Нейт скоро вернётся домой, и моя очередь готовить ужин.

И мне надо было сбежать от него, потому как он заставлял меня одновременно чувствовать себя и сердитой, и в безопасности, и испуганной, и я не понимала почему.

Вместо того чтобы ослабить свою хватку, он выругался:

— Gospodi! Неужели ты не понимаешь, что ты в опасности? Я понимаю, что ты хочешь верить, что здесь, в окружении друзей-оборотней, ты находишься в безопасности, но кто-то приложил огромные усилия, послав ту стаю крокотт, чтобы найти тебя. Если это вампир, то он не отказался от своей цели.

Его слова заставили тыльную сторону моей шеи покалывать, и я вспомнила голод в глазах Эли, когда он был вынужден выпустить меня.

Николас разглядел моё содрогание.

— Если ты будешь честна сама с собой, то согласишься, что я прав, — он выпустил из руки руль и положил тёплую ладонь поверх моей руки. — Я могу защитить тебя, если ты мне это позволишь.

Я попыталась проигнорировать лёгкую дрожь, что прошлась по мне. Как возможно испытывать неприязнь к кому-то и в тоже время чувствовать трепет внутри? Из-за его близости внезапно стало сложно ясно мыслить. Отдёрнув руку, я произнесла с запинкой:

— Мне на самом деле надо поскорее попасть внутрь?

На этот раз он не попытался остановить меня. Он шагнул в сторону, и я протолкнула велосипед мимо него. Я поспешила вокруг здания к задней двери и поставила велосипед к стене, пока искала свои ключи. Я и не поняла, что он последовал за мной, пока он не заговорил.

— Ты можешь убежать от меня, но ты не сможешь убежать от правды. Оборотни не могут защищать тебя вечно и, в конечном счете, тебе придётся покинуть Нью-Гастингс. Что тогда ты будешь делать?

Моя рука остановилась на дверной ручке.

— Когда это произойдёт, это будет моя проблема, а не твоя, — ответила я, не глядя на него. Я открыла дверь и вкатила велосипед внутрь: — Я больше не хочу, чтобы ты везде за мной следовал.

— А я не хочу, чтобы ты продолжала подвергать себя опасности. Похоже, ни один из нас не получит того, чего желает.

Я не ответила, я просто позволила тяжёлой двери за собой закрыться.

Глава 12

Я вытащила из рюкзака суконный мешок, который мне передал Реми, и вытряхнула всё содержимое на пол в кладовой. Осмотрев два маленьких узелка с золой и старый хворост, бумажный пакет, каменную ступку и что-то, что выглядело как грубая кисть художника, было сложно поверить, что такие простые предметы могут защитить от чего-то вроде вампира. Но я доверяла Реми и магии троллей. Если он сказал, что это был лучший способ защитить Нейта, значит, я ему верила.

Я расположила хворост в перекрёстной последовательности в ступке, точно также как учил меня Реми, затем окропила хворост содержимым пакета.

— Il vekk’it zuhh ymen, — прошептала я, скверно имитируя гортанную, распевающую речь Реми.

Но это всё же оказалось достаточно близко к звучанию его речи, потому что хворост вспыхнул пламенем, именно так, как он и должен был, по словам Реми. Слабый огонь быстро разгорелся, пламя меняло оттенки, начиная с белого на синий, потом на зелёный, прежде чем просело кучкой пепла, который пах жжёной полынью, базиликом и обугленной древесиной.

Подняв ступку и кисточку, я встала и пошла к задней двери. Я поставила ступку на пол и окунула кисточку в пепел, а затем прочертила контур своей левой руки в центре двери, тихо повторив по памяти слова:

— Atal’al il, atal’ak.

Если в общих чертах перевести, это означало: «защити меня, защити моё». Я отступила назад и стала ждать. Через несколько секунд нарисованный пеплом контур моей руки проник в сталь и исчез. Вот! Пока я считаю это здание домом, ничто или никто с пагубными намерениями не сможет пройти через эту дверь.

Теперь мне просто надо проделать то же самое с каждой дверью и с каждым окном во всём здании.

* * *

Стычка с Николасом обеспокоила меня гораздо больше, чем я хотела это признавать. Я ненавидела то, насколько слабой и уязвимой я почувствовала себя, когда он схватил руль моего велосипеда, и я не могла больше выносить, что за мной постоянно следовали и наблюдали из-за какого-то неуместного чувства долга. Не помогало и то, что глупый демон во мне постоянно узнавал, когда он был поблизости, неугомонно шевелился каждый раз, как только его присутствие касалось моего разума. Если так связываются демоны Мохири, должно быть проживание среди людей Николаса было абсолютной сенсорной перегрузкой. Как Мохири живут с этим?