Непревзойденная Скиталица Кью: Последняя Заря (СИ)

Утром довольный и растрепанный Ти Фей сидел в столовой, лакомился сдобой и мечтательно улыбался. Я подкралась сзади и ущипнула его за бока, заставив вскрикнуть.

— Ой, Кью! Как спалось?

— Вообще не помню. Кажется, минуту назад ты со мной прощался, и вот — уже утро! А тебе?

— А мне — чудесно! Столько девушек красивых вокруг…

— Смотри, создашь себе армию потомков…

— Кью, ты чего такая мрачная?

— Просто не люблю мужчин, которые играют сердцами девушек.

— Играют сердцами… но я им любовь до гроба и не обещал. Я им вообще ничего не обещал!

Я пожала плечами.

— Как у вас, подлецов, все просто! А как же любовь?

— При чем здесь она? Я умею любить! Вот, например, люблю тебя. Но я совсем не хочу делать с тобой то, что с ними.

Я представила и поморщилась. Самая мерзкая моя мысль за последние лет пятьдесят… фу.

Но вслух все же сказала:

— Потому что я недостаточно красива?

— Нет, — он покачал головой, — потому что ты достойна большего. Потому что я слишком сильно тебя люблю, чтобы пользоваться твоим телом.

— Мир сошел с ума! — подытожила я, но все-таки мне было чуть-чуть приятно, что он так меня бережет.

После завтрака мы сразу же отправились на рынок, чтобы добыть мне плащ и отправиться дальше, хотя Ти Фей и был бы рад задержаться среди высоких красавиц на подольше. Рынок Агда за эти годы, кажется, стал еще более шумным и большим; из-за криков торговцев мы с Ти Феем почти не могли слышать слов друг друга, а из-за плотной толпы были вынуждены держаться за руку, а то моего очаровательного друга кто-нибудь обязательно бы умыкнул. Я делала ставки на то, что в первой же волшебной лавке смогу выпросить плащ в обмен на рекламу, и мы сможем уйти с этого опасного места, но тут меня ждало разочарование:

— В смысле, эльфийский плащ бесплатно? — потянул торговец, скрестив руки на груди. — Ты, конечно, Скиталица, но и я не сумасшедший! Мне детей кормить надо! А один плащ — это уже неделя безбедной жизни!

— Вы не понимаете! — пыталась переубедить его я. — Я вам такую рекламу сделаю! Народ к вам толпами повалит!

— Это ты не понимаешь, Скиталица. Нет денег — нет плаща. Ясно?

В шести последующих лавках меня ждал тот же ответ, и на этом поиски плаща подошли к концу, ведь во всем Агде было лишь семь лавок, где его можно было купить. Я уселась на речную набережную и подперла голову кулаками. Ти Фей считал наши деньги, а пересчитав, тоже пригорюнился.

— Ну не грусти, — он обнял мою руку. — Мы заработаем!

— Пока будем зарабатывать, потеряем время, — вздохнула я. — А времени нет.

— Может, попросим помощи у твоих фанатов?

— Чтобы я просила милостыню!

— Ну почему же милостыню… Если бы весь город собрал по одной монетке… Ну ладно. А что насчет твоей…

Он, очевидно, хотел сказать «семьи», но сам понял, что идея плохая. Я смотрела на течение реки, и от этого зрелища мне становилось еще более тоскливо. Чего приперлась в Агд! Нужно бло сразу ехать на север.

Позади торговец газетами зычно выкрикивал что-то о пропаже наследницы лавандового престола.

— Вспомнила! — воскликнула я, и правда вспомнив. — Я же еще хотела забрать пару платьев для Фрейи!

— Серьезно что ли?..

— А что? — я удивленно на него посмотрела. — Что здесь такого?

— А… Нет, ничего. Пойдем, — он тоже встал. — Я даже рад буду взглянуть на дом, где ты выросла.

— Вот только я не буду сильно рада, — усмехнулась я.

Мы прошли по извилистой улочке, утопающей в осенних деревьях, между одинаковых каменных домов, очень простых и даже банальных с архитектурной точки зрения. По пути я рассказывала Ти Фею, что обычно города эльфов полны различных статуй, лепнин, памятников, но Агд — город очень старый, и поэтому в нем сохранилась древняя, упрощенная архитектура. Мы оба понимали, что эти дома строили люди, но не поднимали данную тему.

Мой родной дом, обшарпанный и грязно-желтый, выглядел точно также, как в день, когда я в последний раз покинула его стены. Я поднялась на порог и потянула дверь на себя. Было открыто.

— Это потому, что у нас очень низкий уровень преступности, — сказала я с крайне умным выражением на лице. — Можно не запираться.

— Как здорово!

— Но теперь-то точно начнут, ведь в городе завелся сексуальный маньяк.

— Какой маньяк?

— Ти Фей, ты.

— Тьфу на тебя, Скиталица, — тепло усмехнулся он.

Внутреннее убранство дома тоже не изменилось. Я шла, с замиранием сердца рассматривая знакомую мебель, на которой я так часто играла дома, картины на стенах, которые изучила до мелочей, статуэтки, которые Рэн изготовлял на уроках в школе, и которые мама сохранила, и даже пятно на ковре от травяного чая, который я разлила, когда мне было двадцать три года. Какое же тут все… родное!

— А вот моя комната, — улыбнулась я, открывая дверь, до сих пор еще покрытую моими детскими рисунками. — Здесь я рос…

Это совершенно не было моей комнатой.

Всю мою детскую мебель вынесли, заменив взрослой, как и все мои вещи; здесь явно кто-то жил, и вряд ли этот кто-то имел отношение к моей семье. Я в ужасе бросилась к шкафу и распахнула его — там были мужские вещи. Я выдвинула ящик, в котором лежали вещи Эммы — там было мужское белье. Здесь не осталось ничего моего.