Непревзойденная Скиталица Кью: Последняя Заря (СИ)

Я вышла из комнаты, съедаемая чувством обиды и растерянности. Ти Фей был так увлечен просмотром, что не поинтересовался даже, куда я пойду и чем буду заниматься, и не то чтобы мне было так важно, чтобы он спросил… просто теперь мне казалось, что ему совершенно наплевать на меня, и лишь усилием воли я отогнала это чувство. Он столько раз доказывал свою привязанность, я не должна давать волю обиде. Нельзя киснуть и озлобляться.

Я спустилась на первый этаж, в холл. Сдвинула задвижку, открыла дверь, замерла на пороге, взглянув на темное сумеречное небо, изрыгающее потоки воды, и уверенно шагнула на улицу. Косы почти сразу же поникли от влаги и потяжелели.

Умытый дождем, лес — нет, город — город был довольно-таки красивым и даже торжественным. Его улицы блестели, блестели его обшарпанные стены и чернотой зияли пустые глазницы окон.

Я шла по этой богом забытой земле, и мое воображение почему-то с завидной легкостью показывало мне, как все это выглядело пять сотен лет назад. Как эти дома были новые, выкрашенные, и улыбались прозрачными стеклами, как эти улицы были чистые и полные повозок, возможно, с высаженными по краям кустами или клумбами, и как по ним бродили толпы людей, каждый занятый своей жизнью и семьей. Я даже могла бы представить себя среди них, хотя и понимала, что слишком выделялась бы там; мне казалось, что я даже слышу шаги и голоса этих людей, я будто видела их, их странные одежды, их широкие улыбки…

Остановившись, я громко чихнула, поежилась и решила, что хватить мокнуть. Наугад выбрав случайный дом, я ловко залезла через окно в грязную комнату, обставленную довольно добротно сохранившейся мебелью. Этот город был не просто брошен своими жителями, нет, он был будто законсервирован, и время словно не имело власти в этих краях. Я почти могла подумать, что хозяева дома ушли отсюда не более десяти лет назад и готовы вот-вот вернуться. Все здесь хранило следы присутствия людей: на столе были разложены вещи, постель была разобрана, дверца шкафа приоткрыта, и за ней были видны какие-то выцветшие предметы одежды. Я тяжело дышала: раньше я никогда не позволяла себе входить в «деревья», думала, что это опасно, и только поэтому до сих пор не знала правды, а теперь мне было больно оттого, как долго я жила в неведении. Стоило один раз заглянуть за голые рамы, хоть раз открыть свое сознание очевидному, и я сама бы все поняла, сама бы узнала, что здесь жили люди!

Я хотела присесть на кровать, но догадалась сперва приподнять небрежно смятое покрывало. Простынь была проедена жуками, матрас казался живым из-за толп личинок, и я вскрикнула, отпрыгнула от постели и поморщилась. В лесах смерти жили только насекомые. Они были здесь венцами творения.

На столе лежали бумаги, пожелтевшие от времени, карандаши, книга. Я взяла в руки продолговатый твердый предмет, по форме похожий на карандаш, повертела в руках, соображая, что это. Провела по старой бумаге сначала одним концом, потом другим. Остался синий тонкий след, как от пера. Я подумала, и написала свое имя, но затем меня это испугало, и я порвала листок на мелкие кусочки — он был мягким и влажным, это было очень просто сделать. Потом я взяла в руки другой лист и попыталась прочитать его, но там совсем не было знакомых букв. Я и так-то читать не умею, а тут вообще на иностранном!

Оставив стол, я принялась разглядывать платяной шкаф у стены. Когда я распахнула дверцу, мне в лицо вылетел целый рой моли, и я взвизгнула, отшатываясь в сторону. Отвратительное место! Я чувствовала себя жителем другого мира, нарушившим покой царства смерти. И мне не было здесь места…

Опустив глаза, я увидела в куче тряпья то, что можно было безошибочно определить как разложившийся труп, и бросилась прочь. Вот уж точно царство смерти! Смерть, смерть, везде она, и насекомые словно темные жнецы, пожирающие все, что не законсервировано, как столовая в той школе.

Я вышла в коридор, вдохнула пыльный воздух, осмотрела высокие шкафы, заполненные предметами быта. По левую руку была еще одна спальня — видит богиня, я не хотела туда заглядывать! — впереди был поворот. Я была напугана, хотя едва ли могла себе объяснить, чего я боюсь, и хотела убежать, но заставила себя идти вперед. За поворотом коридор переходил в высокую дверь кухни, слева были дверцы туалета и ванной. Я прошла в кухню, представляя, как какая-то семья мирно жила здесь, пока их не настигла некая катастрофа, от которой все они погибли.