Я почти обиделась снова.
— Так вам было весело вместе?
— Да, нам было весело.
Я взглянула над головой Ти Фея и увидела Хотару, вальяжно приближавшегося к нам, но тут Ти Фей схватил меня за щеки и опустил мое лицо к себе.
— Где ты провела ночь, Кью?
— Одна мумия разрешила мне переночевать в ее мансарде.
— Что?
Я снова прокрутила в голове все воспоминания и разревелась. Первый раз за последние лет сто я не сдержала слез!
Хотару тут же бросился ко мне и на пару с Ти Феем они начали меня успокаивать, а я срывающимся от рыданий голосом поведала все то, что увидела и пережила за вчера. Ти Фей прижал мою голову к груди и долго гладил меня по голове, пока я не пришла чуть-чуть в себя.
— Ну у тебя и видок, — сказала я наконец, пощупав бочок Ти Фея, слишком ясно очерченный тонкой одежкой. — Я бы тебя в таком виде на улицу не выпустила!
— Здесь так мокро, что моя одежда не высохла за ночь, — оправдывался Ти Фей. — Хотару дал мне кое-что из своего… между прочим, мне тоже неудобно!
— А не похоже!
— Я имею в виду, физически некомфортно, — сказал Ти Фей, переминаясь с ноги на ногу. — Эти брюки такие узкие и жмущие! Так что я и сам не рад вот так ходить.
Я покосилась на Хотару, и тот покраснел, наверное, догадавшись, о чем я думаю.
— Тут неподалеку есть кофейня! — скороговоркой выпалил он. — Я недавно наладил там электричество, пойдемте?
— О, да! — оживился Ти Фей. — Я никогда не пил кофе! А ты, Кью?
— Я пила…
Мы прошли по длинной и широкой улице к непримечательному зданию с заколоченными окнами, и я подумала, что по окнам можно определять те строения, которые Хотару облагородил: они были заколочены, видимо, чтобы всякая дрянь не пролезала с улицы туда.
Внутри он чем-то щелкнул, и под потолком зажегся свет.
— Как это? — ахнула я.
— Это называется «электричество», — захихикал Хотару, явно насмехаясь над моим невежеством. — Я сам его провел! А также починил газопровод! Правда, запасы газа все равно не бесконечны, и рано или поздно кончатся. Тогда придется готовить еду на открытом огне.
— Как делает весь мир, — фыркнула я. — И освещать помещения свечами! Это нормально!
Ти Фей поставил в центр комнаты стул, встал на него и дотронулся до лампы под потолком, из которой лился странный свет.
— Но разве это ваше электричество не удобнее? — спросил он, ни к кому толком не обращаясь. — Почему мы перестали им пользоваться?
— Потому что магия плохо уживается со всем электрическим, — ответил Хотару, пройдя за длинную барную стойку и принявшись включать там всякие непонятные штуки. — И механическим. Чур не колдовать, Ти Фей!
Ти Фей спустился и взглянул на меня.
— Как ты себя чувствуешь?
— Не так плохо, — я села за столик поближе к стойке и тяжело вздохнула. — Об этом я знала и раньше. Ну, про магию. Строго запрещено колдовать в поездах. Они ломаются от этого.
— С электрическими приборами еще хуже, — сказал Хотару и начал чем-то оглушительно шуметь, после чего поставил на стойку небольшую чашку с черным-черным напитком. — Но об этом мы поговорим позже. Держи, Кью. Приди немного в себя. Люди любят кофе!
Я взяла чашечку и заглянула в нее, посмотрела в глаза своему отражению. Да уж, видок что надо… Так больше оставаться не может. Я должна узнать все. Я должна узнать, что здесь произошло.
— Хотару, расскажи мне все, что знаешь, — попросила я, не поднимая глаз. — Расскажи мне, что было до Солнцепадения и что — после.
Ти Фей тоже получил чашечку, отпил и скривился от отвращения. Его выражение лица было таким смешным, что мы с Хотару хором прыснули.
— Не все люди любят!..
Хотару уперся локтями в стойку и подпер руками голову, задумчиво глядя перед собой. Его раскосые черные глаза были совсем близко.
— До Солнцепадения, Кью… До Солнцепадения в мире жили люди.
Человеческая цивилизация насчитывает куда больше лет, чем твоя, эльфийская. Люди появились на этой земле так давно, что и представить нельзя, и если сперва они были слабые, немногочисленные, то всего за пару тысячелетий расплодились так, что почти в каждой точке земного шара можно было найти человека или следы его существования. Их были даже не миллионы, миллиарды, и, как муравьи, они сбивались в огромные муравейники — города, в которых рождались, жили и умирали, обогреваемые теплым солнцем, сиявшим на голубом безоблачном небосводе. Земля была доброй матерью и позволила цивилизации расцвести таким ярким соцветием, что человечеству покорился космос, покорились глубины, покорилась природа; и в обозримом будущем люди не ожидали конца своего мира.
А затем на радарах появился астероид, несшийся к земле. Астероид, Кью, это такой крупный камень, летающий в космосе. А космос — это то, что за небом… Короче, огромный камень несся к нашему миру извне, ясно?
И люди, опасаясь тех разрушений, что может повлечь за собой столкновение, попытались сбить его с курса. Но от удара ракет камень не сменил траекторию, а разбился на несколько — вернее, ровно на пять — небольших частей, и они упали в пять мест на этой планете. Разумеется, их забрали на исследование. Разумеется, ничего не нашли. Разумеется, мир жил дальше.