Непревзойденная Скиталица Кью: Последняя Заря (СИ)

Но не прошло и года, как люди заметили, что что-то не так. Среди детей, зачатых после падения астероидов, стали часты странные мутации. Мутации, Кью, это… скажем, изменения, произошедшие на очень глубоком уровне. Когда ребенок не похож на родителей.

Некоторые из этих детей росли так быстро, что за ними было не уследить. Некоторые росли так медленно, что родители успевали состариться прежде, чем ребенок начинал ходить. Были крупные и сильные, были маленькие и хрупкие. Были разумные и даже гениальные, а были… совсем лишенные разума.

Хотару прервал свой рассказ и как-то многозначительно взглянул на меня. Я фыркнула и заявила, что даже думать не хочу о том, что этот взгляд должен означать. Он засмеялся:

— Ты не поняла, Кью? Эти дети, не похожие на своих родителей, были теми, кого сейчас ты считаешь другими расами. Первые эльфы были рождены от человеческих пар. И лишь с течением времени сложилась ваша собственная культура, ваша целостность…

— Почему люди покидали города? — спросил Ти Фей, и я с удивлением заметила, что чашечка в его руках была почти пустой.

— Люди быстро заметили, что в больших городах рождается больше странных детей. Удаленные деревни вообще не знали, что это такое, эти мутанты, и люди пытались убежать подальше от городов, надеясь, что это позволит им произвести человеческое потомство. Если же ребенок рождался с ярко выраженной мутацией, его забирали для изучения, и многие матери, замечая странности в течении своей беременности, сбегали, чтобы родить дитя вдали от ученых и не расставаться с ним. Считалось, что существует вирус, распространяющийся воздушно-капельным путем и лишенный всяких симптомов. Таким образом, один зараженный мог вызвать мутации у нескольких кварталов большого города.

Некоторые люди осознавали, что уже носят этот вирус в себе, и предпочитали изолироваться от мира, чтобы больше никому не навредить. Они запирали окна и двери, и тихо ждали своей кончины в своих квартирах. Спасибо им за это. Только в таких камерах и можно найти что-то, не зараженное городом.

— Я вскрыла одну такую, — выдохнула я и достала из сумки бумажки с перерисованными надписями. — Там жила девушка. Я нашла эти надписи на стенах и потолке. Но я не умею читать…

Ти Фей взял листочки и окинул заинтересованным взглядом.

— «Мы стоим меж двух миров», — прочел он с первого. — «Похороните меня в огне, если найдете меня». Хотару, это последняя воля. Мы выполним ее?

— Ты правда хочешь возиться с этим, Ти Фей?

Ти Фей очень серьезно кивнул, а его лицо было таким красным, будто у него был жар.

— Я думаю, она ужасно страдала перед смертью и заслужила исполнение последнего желания, - сказал он слегка заплетающимся языком, ослепительно сияя глазами.

Я подозрительно на него посмотрела, очень уж странно он вел себя, и Ти Фей, поймав мой взгляд, подтвердил все опасения:

— Такое странное чувство! Тело легкое и воздушное! Я словно готов сделать все на свете! И люблю весь мир!

— Это от кофеина, — засмеялся Хотару, — странно подумать, как же в твоей стране люди живут без компьютеров и посудомоек…

— Прибор, который моет посуду за меня? — восхитился Ти Фей. — О предки, мне это необходимо! Очень необходимо!

Мы засмеялись, но я смеялась безрадостно.

— Почему люди отказались от всего этого, Хотару? — мрачно спросила я, когда поток веселья схлынул. — Не могу себе представить, что способно заставить Ти Фея мыть посуду руками. У меня-то такой проблемы нет, я же Скиталица… Нет посуды — нет мытья!

— Мы же уже говорили об этом, — Хотару поставил на стойку перед нами небольшой прибор, серебряный и блестящий, с двумя прорезями сверху. — Это тостер. В нем жарят хлеб. Хотите жареного хлебушка?

Мы пожали плечами — мы хотели ответ, а не обед. Но от этой мысли я вновь ощутила, как голодна была, и сменила свое решение на яростное кивание головой. Хотару достал из своей сумки большой каравай, нож, и отрезал два тонких ломтя, которые погрузил в прорези на приборе и опустил ручку сбоку. Изнутри потянуло теплом.

— Теперь наколдуй что-нибудь, Ти Фей. Не знаю, пусть полетят бабочки или что-то в этом роде… Что тебе хочется.

Ти Фей согнул пальцы левой руки, прошептал слова заклинаний, и на его ладонь опустилась пылающая огненная бабочка, чьи трепещущие жаркие крылышки не могли ранить его кожу. Но в этот же момент в лицо Ти Фея прилетел кусок горячего хлеба, от которого он еле успел увернуться, а маленький серебряный «тостер» как-то странно бухнул, вскочил, словно живое существо, и задымился. Хотару выловил из него второй кусок хлеба и передал мне.

— И здесь вы могли наглядно наблюдать за влиянием магии на электроприборы, — очень важно сказал он, приосанившись, будто учитель. — Вы могли бы и сами догадаться. Некоторые простые механизмы, вроде часов или паровозов, могут выдержать магическую ауру и не выйти из строя, но более сложные — никогда.

Я серьезно кивнула, поглаживая перепуганного Ти Фея по его буйной голове.