Непревзойденная Скиталица Кью: Последняя Заря (СИ)

Оказалось, что это был даже не парк, а разве что сквер, и деревья тут можно было по пальцам пересчитать — это расстроило меня еще больше. Я перелезла через пару живописных кучек мусора, прошлась по коротко обстриженному газону, и моим глазам предстала высокая, черная статуя, центральная фигура была расколота на две половины. Тем не менее, я видела, что это женщина, и видела ее лицо, ее орлиный взгляд, устремленный в небо, снисходительную улыбку, застывшую на ее губах; и мне казалось, что если бы эта каменная женщина сейчас ожила и сделала бы мне любой приказ, я не задумываясь бы выполнила его, столько сил и власти было сосредоточено в ее фигуре.

Это ужасно меня разозлило.

Ей сделали памятник! Наверное, только потому, что она умная, да? Посмотрите на эти хилые руки! Да они же явно никогда ничего тяжелее веера не держали! Да встреться мы один на один, я бы ее с одного удара отправила к праотцам, как и всех этих господ, что собрались у ее ног! Так почему этой жирной тетке ставят памятники, а мне, такой сильной, об этом даже мечтать бессмысленно? Хотя я столько раз спасала этот чертов мир, а ее мир погиб из-за Солнцепадения! Я заслуживаю того, чтобы на этом месте стояла моя фигура! А эту я сейчас к чертям разобью!

Я поднялась на постамент статуи, затем для опоры схватилась за голову мужчины, сидевшего у ног дамы, и замахнулась, чтобы ударить ее ноги. Взгляд женщины был устремлен вверх, но мне все равно казалось, что она смотрит на меня; и стало так страшно, словно статуя могла сейчас же отдать приказ своим слугам, и если она это сделает, то ждут меня очень большие проблемы…

— Врешь, — пробормотала я, опустив кулак, — не возьмешь…

Я спрыгнула на землю, подняла ближайший камень и принялась долбить им по постаменту статуи, но толку было мало. Тогда я пораскинула мозгами, отломала от ограды небольшой железный колышек, приставила к камню его и принялась бить камнем сверху. Нехотя, но старый материал поддался, и я смогла выдолбить в статуе дырку, а затем и небольшое углубление, прямо поверх выпуклых букв, оставленных предыдущим умельцем.

Остановилась я только тогда, когда на постаменте появилась кривая, но читабельная надпись «Кью Рес».

— Вот Ти Фей научит меня читать и писать, — сказала я статуе, — и тогда я вернусь и допишу «Непревзойденная Скиталица»! Понятно, теть? Я — Непревзойденная! А вы — не знаю, кто…

Расколотая статуя продолжала смотреть вверх. Я спрыгнула с нее, села на ступеньки у постамента, подперла голову кулаками и задумалась. Чего я добивалась? Не знаю. Но какого-то удовольствия от того, что мое имя теперь красуется на старой статуе, я не получила.

Чья-то сильная рука схватила меня за шиворот, стянула со ступенек и потащила куда-то. Я испуганно взглянула на статую, подумав, что тетка натравила на меня кого-то из своих слуг, но статуя была неизменна, да и мужчины вокруг нее тоже не изменились, только все это стремительно удалялось, ведь меня тащили очень и очень быстро, словно я не весила добрый центнер.

Вывернув голову, я увидела огромное зеленокожее существо с кучерявыми черными волосами на голове и руках, и поняла, что меня схватил огр.

Секундочку, огр в этом богиней забытом месте? Ерунда!

— Эй, ты, свинья с ногами, — воскликнула я, схватившись за его руку, державшую меня, и принявшись ее выкручивать. — Ну-ка, отпусти! Ты что, огр-путешественник?

Он повернул ко мне свое уродливое лицо с выступающей квадратной челюстью и торчащими из нее зубами и зарычал. А я подумала: если Хотару говорит, что я человек, то и этот монстр — тоже?

— Эй, ты, огр, — заговорила я. — Ты меня понимаешь? Я старая и не съедобная! Отпусти!

Огр зарычал и встряхнул меня, больно ударив головой об землю, очевидно, чтобы я перестала выкручивать ему руку. Я не поняла, значило ли это, что он меня понял, или нет, но отпускать меня он явно не планировал.

— Ах ты дрянь, — я фыркнула, выскочила из куртки, за которую он меня держал, и как следует укусила его за предплечье, потому что остаться без куртки все же не хотелось. — Отдай и отстань!

Огр заревел, затопал ногами и набросился на меня. Относительно человека я была непобедима, но вот огры вполне могли меня прибить, поэтому я приняла самое верное решение в этой ситуации и оголила саблю. Огр напоролся прямо на нее, и клинок вошел в его жирное зеленое тело; на лице чудовища появилось выражение крайнего удивления, он опустил глаза, схватился за саблю рукой, пощупал, увидел кровь на разрезанных пальцах и заорал. Я вздохнула. Нет, у этого с мозгами еще хуже, чем у меня.

— Иди сюда, отродье, — сказала я, вынимая из него саблю и замахиваясь ею. — Я из тебя тушенки понаделаю!

В голове промелькнула мысль, что это какой-то каннибализм, и я решила отказаться от этой идеи, но не от идеи избавления от недружелюбного гиганта.