Непридуманные истории, или Монастырские встречи — 2

— Ничего ты не понимаешь! Серди-итый! Да у него сердце золотое! Он все деньги семье отдаёт! С детства работает, везёт на себе всех младшеньких! Голодал, а выучился! И сейчас всех младших учит! Мать-то с отцом — трудодни одни, палочки! С голоду бы померли! Серди- -и-тый! А кто тебе дрова-то все переколол?! Чего глазами хлопаешь?! Не знала! Конечно, не знала! И нет у него никакой невесты. Некогда было ему с невестами. Жизнь у него, Галочка, трудная. Эх, дети вы мои, деточки! Оба чистые, добрые...

Мне стало так стыдно! И за то, что я оказался у двери в такой момент. И за то, что он хвалил меня. И за «деточку» стыдно. Никакой я и не «деточка». Взрослый я уже. Директор школы. И я, к своему стыду, как мальчишка-сорванец, застигну-

тый за проказами, удрал в свой директорский кабинет. И потом стыдился поднять глаза на Галину Вячеславовну. А она через несколько дней сама подошла ко мне после уроков в конце рабочего дня и сказала:

— Иван Егорович, я хотела поблагодарить вас, за то, что вы прислали ко мне очень искусного печника. Печка теперь не дымит.

И я, краснея и бледнея, пробормотал:

— Погода весенняя, чудесная. Нам, кажется, по дороге с вами?

Наша свадьба была скромной, на ней были мои родители, мой любимый Андрей Панкратович и несколько учителей из нашей школы. Галин папа не мог приехать, но прислал письмо и благословил нас с любовью. В выборе спутницы жизни я не ошибся. Жили мы с Галей, что называется, душа в душу, очень любили друг друга.

Хоть и были ровесниками, но я всегда чувствовал себя старше, наверное, так и должно быть, потому что мужчина берёт на себя все трудности и тяготы, встречающиеся на жизненном пути. Моя Галя была оторвана от родителей, поэтому я старался окружить её заботой и дать ей внимание, ласку, чтобы хоть немного сгладить вынужденное сиротство. А Галя принадлежала к тем женщинам, рядом с которыми мужчинам хочется стать лучше, чище, сильнее, достойнее. Ради её улыбки я готов был на любые подвиги. Да и улыбка-то эта была необыкновенная — как солнышко выглянет и всё обогреет, так и ласковая улыбка моей юной жёнушки.

Семейная жизнь

В 1936 году нам с Галей было по двадцать три года. Я окончил экстерном Оханский педагогический техникум. Впереди был институт, и моя мечта о высшем образовании становилась всё ближе к реальности.

На последней сессии в Оханске я получил от Гали телеграмму: «Сын четвёртого июля. Пока здоровы. Галя». Эту телеграмму я храню уже много лет как драгоценную реликвию. Сдав последний экзамен, я помчался на переезд через Каму, чтобы на любой машине доехать до Перми (пароходом было слишком долго), а там — на поезд и в Свердловск, где ждали меня самые родные и близкие мне люди: мои жена и сын.

В Свердловск я приехал утром, ночью почти не спал от волнения. Солнышко только вставало, начинался новый день. Город был окутан лёгкой туманной дымкой. Утренняя свежесть, пение птиц. Мне казалось, что начинается совсем новая жизнь, наша общая жизнь — теперь нас трое. Очертания этой самой новой жизни были неясны, они проглядывали как силуэты свердловских зданий — через туманную утреннюю дымку. Но было такое острое предвкушение счастья, как никогда в жизни. Аж сердце замирало.

Вместе с Сергеем, старшим братом Гали, мы подошли к роддому. Балкон Галиной палаты находился высоко, было плохо видно, но я услышал милый звонкий голос моей жены, и воображение дорисовало остальное: моя любимая здорова, и вот наш сын! Первый ребёнок — и сын! Назвали мы его Виталием.

Через несколько дней встречаю и осторожно беру на руки такой невесомый конверт. И первый раз вижу своего сына: голубые глаза, волос почти нет. Каким- то будет наш милый маленький человечек? Шепчу Гале: «А почему он лысый?» «Они все почти такие, ничего, скоро будет как у тебя, густющая шевелюра!» — смеётся моя Галинка.

Дома, в Полозово, нам к осени дали квартиру на втором этаже кирпичного дома. Это был дом бывшего купца-фальшивомонетчика. С нами жил мой младший брат Миша. Потом он уехал учиться в Пермь на фармацевта, в конце концов стал заведующим аптекой. А я взял к себе родителей и младшеньких — Витю и Аню. Галя всегда знала, что я забочусь о семье, и поддерживала меня в этом. Насильно разлученная с родителями, она ценила крепость семейных уз. Мои родители очень любили её и помогали нам воспитывать нашего сыночка Виталия, а потом и дочку Наденьку, Надежду, которая родилась в 1938 году. Благодаря заботам родителей о внуках мы с Галей довольно легко, почти одновременно окончили педагогический институт. Теперь у нас обоих было высшее образование.

Школа моя была преобразована из семилетней в среднюю, вырос коллектив учителей. Новый 1939-1940 учебный год встретили на подъёме. Я был уже опытным директором, и работа ладилась. Закупили новое оборудование, пособия, мебель. Пополнили школьную библиотеку. Галя стала руководителем районной методической секции учителей математики. Но мирное течение жизни было внезапно прервано финской войной.

Служба в армии