Неприятности малыша Николя

Но тут я сказал папе, что простые вещи приносить в школу не хочу, а хочу принести такое, чтобы все ребята просто обалдели, а папа ответил, что у него нет ничего такого, от чего бы обалдели мои приятели. Тогда я сказал, что раз так, то не стоит вообще нести в школу вещи, от которых никто не обалдеет, и лучше вообще туда завтра не ходить, а папа сказал, что всё это ему начинает надоедать и что он оставит меня без сладкого, а наша учительница подаёт нам действительно странные идеи, и я двинул ногой по креслу в гостиной. Папа спросил, не желаю ли я получить оплеуху, я заплакал, и из кухни прибежала мама.

– Что тут у вас ещё? – спросила она. – Невозможно ни на минуту оставить одних, тут же начинаются какие-то истории. Николя! Прекрати плакать. Что здесь происходит?

– Происходит то, – ответил папа, – что твой сын впал в ярость, потому что я отказался предоставить ему кость динозавра.

Мама посмотрела на нас с папой и спросила, не сходят ли в этом доме все с ума. Тогда папа ей всё объяснил, и она сказала:

– Да что ты, Николя, не из-за чего устраивать трагедию. Вот посмотри: у нас в шкафу есть замечательные сувениры, которые мы привезли из наших путешествий. Например, та большущая раковина, которую мы купили в Бен-ле-Мэр, когда были там на каникулах.

– А ведь правда! – воскликнул папа. – Такая раковина будет почище всяких там динозавровых костей!

Я, правда, был не уверен, что от этой раковины ребята обалдеют, но мама сказала, что, на её взгляд, это замечательная вещь и учительница меня похвалит. Папа сходил за раковиной, она действительно огромная, и на ней написано: «На память о Бен-ле-Мэр», и папа сказал, что от такой ракушки все точно обалдеют, если я расскажу, как мы провели каникулы в Бен-ле-Мэр, как ездили на экскурсию на остров Волн, и особенно – сколько мы заплатили за пансион. И уж если мои приятели даже от этого не обалдеют, то значит, что их в самом деле трудно поразить чем бы то ни было.

Мама засмеялась и велела, чтобы мы шли за стол, а назавтра, отправившись в школу с ракушкой, завёрнутой в коричневую бумагу, я ужасно собой гордился.

Когда я пришёл в школу, все ребята уже были там и спросили, что я принёс.

– А вы? – спросил я в ответ.

– Ну, я-то покажу только в классе, – ответил мне Жоффруа, который обожает всякие тайны.

Но остальные тоже ничего не хотели говорить, все, кроме Жоакима, который показал нож – потрясающий, просто лучше и представить себе нельзя.

– Это нож, чтобы резать бумагу, – объяснил нам Жоаким, – его мой дядя Абдон привёз из Толедо в подарок моему папе. Толедо – это в Испании.

Тут наш воспитатель Бульон, хотя по-настоящему его зовут не так, увидел у Жоакима нож и конфисковал его, заявив, что он тысячу раз запрещал нам приносить в школу опасные предметы.

– Но, мсье, – закричал Жоаким, – это учительница нам велела принести!

– Да? Это учительница велела вам принести в класс оружие? Отлично! – воскликнул Бульон. – Значит, я не просто конфискую этот предмет, но и потребую, чтобы ты проспрягал глагол в следующей фразе: «Я не должен обманывать господина воспитателя, когда он задаёт мне вопрос, касающийся исключительно опасного предмета, который я тайком пронёс в школу». И нечего шуметь – это я вам говорю, всем остальным! Если не хотите, чтобы я наказал и вас тоже!

Тут Бульон отправился давать звонок, а мы построились и пошли в класс. Жоаким всю дорогу ревел и в классе тоже не перестал.

– Н-да, неплохое начало, – вздохнула учительница. – Ну, Жоаким, что случилось?

Жоаким ей всё объяснил, учительница ещё раз вздохнула и сказала, что принести в школу нож – это не самая удачная идея, но она постарается уладить это дело с господином Дюбоном. Дюбон – это настоящее имя Бульона.

– Итак, – начала урок учительница, – давайте посмотрим, что же вы принесли. Положите всё перед собой на парту.

И тут мы все вытащили то, что принесли из дома. Альцест достал меню ресторана, в котором они с родителями отлично пообедали, когда были в Бретани; у Эда была почтовая открытка с Лазурного Берега; у Аньяна – книга по географии, которую родители купили ему в Нормандии; Клотер ничего не принёс, потому что он думал, что нужны только кости, а эти два дурака Мексан и Руфюс притащили каждый по ракушке.

– Да, – сказал Руфюс, – но я свою сам нашёл на пляже, когда спасал одного утопающего.

– Не смеши меня! – захохотал Мексан. – Во-первых, ты даже на воде держаться не умеешь, а потом, если ты нашёл свою ракушку сам, почему тогда на ней написано: «На память о Пляж-де-Зоризон»?

– Вот именно! – воскликнул я.

– Хочешь по шее? – вместо ответа спросил меня Руфюс.

– Руфюс, выйди вон! – приказала учительница. – Явишься в школу в четверг. Николя и Мексан, успокойтесь, если не хотите, чтобы я и вас наказала!

– А я принёс сувенир из Швейцарии, – сообщил Жоффруа. Вид у него был очень гордый, и он широко улыбался. – Это золотые часы, которые там купил мой папа.

– Золотые часы! – удивилась учительница. – А твой папа в курсе, что ты взял их с собой в школу?