Неприятности – мое ремесло

Конант покосился на него, однако не сдвинулся с места. Тарго едва не задел его, но он даже не пошевелился. Его широкое лицо побледнело, глаза превратились в щелочки, зрачки слабо поблескивали между тяжелых век.

Все замерли. Потом Кортуэй поднял пистолет, его палец, лежавший на спусковом крючке, побелел, и раздался выстрел.

Кармади метнулся через всю комнату к Джин Адриан и заслонил собой девушку.

Тарго посмотрел на свои руки, и на его лице появилась глупая улыбка. Он сел на пол и прижал ладони к груди.

Кортуэй вновь поднял пистолет, и на этот раз Конант среагировал. Его «люгер» дернулся вверх и два раза выстрелил. По руке Кортуэя потекла кровь, пистолет упал под стол. Длинное тело сенатора скользнуло вниз вслед за ним, сложившись пополам, так что из-за крышки стола были видны только сгорбленные плечи.

– Вставай, двуличная свинья. Не прячься, черт бы тебя побрал! – прорычал Конант.

Из-за стола раздался выстрел. Плечи Кортуэя исчезли.

Немного помедлив, Конант обогнул стол, остановился и выпрямился.

– Готов, – спокойно сообщил он. – Выстрелил себе в рот. И лишил меня такого послушного сенатора.

Тарго отнял ладони от груди, повалился на бок и замер.

Дверь комнаты распахнулась. На пороге стоял дворецкий – растрепанный, с раскрытым ртом. Он пытался что-то сказать, но при виде пистолета в руке Конанта и лежащего на полу Тарго лишился дара речи.

Альбинос поднялся на ноги, потирая челюсть, ощупывая зубы и тряся головой. Затем медленно побрел вдоль стены и поднял пистолет.

– Помощничек! – рявкнул на него Конант. – Найди телефон и позвони в полицию, Мэллоу, – да поживее!

Кармади повернулся к Джин Адриан и приподнял холодный подбородок девушки:

– Уже светает, ангел. И дождь, кажется, утих. – Он вытащил фляжку. – Давайте выпьем – в память о мистере Тарго.

Девушка покачала головой и закрыла лицо руками.

Прошло много времени, прежде чем послышался вой полицейской сирены.

10

Худой, усталого вида парнишка в голубой с серебром униформе отеля «Каронделет» придержал закрывающуюся дверь ладонью в белой перчатке и сказал:

– Корки получше, мистер Кармади. Но на работу он еще не вышел. И Тони, старший посыльный, тоже не появлялся. Везет же некоторым.

Кармади стоял рядом с Джин Адриан в углу кабины. Больше в лифте никого не было.

– Это тебе кажется, – ответил он.

Мальчик покраснел, и Кармади похлопал его по плечу:

– Не обращай на меня внимания, сынок. Просто я не спал всю ночь – ухаживал за больным другом. Вот, возьми. Позавтракаешь еще разок.

– Послушайте, мистер Кармади, я не…

На девятом этаже двери лифта открылись, и они пошли к номеру 914. Кармади повернул ключ в замке, затем вставил с внутренней стороны и придержал дверь.

– Поспите, и вам станет легче. Возьмите мою фляжку, глотните немного. Это поможет.

Девушка вошла в номер и, не поворачиваясь, ответила:

– Не хочу спиртного. Зайдите на минутку. Мне нужно вам кое-что рассказать.

Кармади закрыл дверь и прошел в комнату. Через весь ковер к дивану тянулся яркий луч света. Кармади закурил и принялся рассматривать луч.

Джин Адриан села, сорвала с головы шляпу и взъерошила волосы.

– Вы были так добры ко мне, и вам пришлось столько пережить из-за меня, – после короткой паузы медленно заговорила она, тщательно подбирая слова. – Не пойму, зачем это вам.

– Я могу придумать пару причин, но Тарго уже ничем не поможешь, и в том, что его убили, есть моя вина. С другой стороны, я не просил его сворачивать шею сенатору Кортуэю.

– Вы считаете себя крутым, но на самом деле вы просто полный кретин, готовый лезть в драку ради первой падшей женщины, попавшей в беду. Забудьте обо всем. Забудьте о Тарго и обо мне. Ни один из нас не стоит потраченного на нас времени. Я хотела вам об этом сказать, поскольку собираюсь уехать отсюда, как только полиция разрешит, и мы больше никогда не увидимся. Так что это прощание.

Кармади кивнул, не отрывая взгляда от солнечного луча на ковре.

– Не так-то легко об этом говорить, – продолжала девушка. – Я не ищу сочувствия, когда называю себя падшей женщиной. Я повидала слишком много дешевых меблирашек и грязных гримерных, слишком часто недоедала и слишком много лгала, и я не могу быть никем другим. Поэтому у нас с вами не может быть ничего общего – никогда.

– Мне нравится вас слушать, – сказал Кармади. – Продолжайте.

Она быстро взглянула на него и снова отвела глаза.