Неприятности – мое ремесло

Человек за воротами достал ключи на длинной цепочке, отпер замок и потянул створки к себе, пока они не защелкнулись в упорах. Конант и альбинос вернулись к машине.

Конант стоял под дождем, поставив ногу на подножку. Кармади вытащил из кармана большую фляжку, пощупал, не помялась ли она, отвинтил крышку и протянул девушке:

– Выпейте, это вас подбодрит.

Она не ответила и не пошевелилась. Кармади сделал несколько глотков виски, убрал фляжку и посмотрел мимо широкой спины Конанта на мокрые деревья и огоньки освещенных окон, которые словно висели в воздухе.

На вершину холма поднялась еще одна машина, пронзая ночь светом фар, и остановилась у седана. Конант подошел к ней, просунул голову внутрь и что-то сказал. Машина сдала назад, свернула на дорожку, и свет ее фар выхватил из темноты подпорные стенки, затем исчез и вновь появился в конце дорожки в виде двух белых овалов на каменной арке, ведущей во внутренний двор.

Конант забрался в седан, и они последовали за первой машиной. На круглой бетонной стоянке, окруженной кипарисами, все вышли.

В проеме широкой двери на крыльце дома стоял человек в купальном халате. Тарго, которого с двух сторон крепко держали двое, уже поднимался по ступенькам. Он был без пальто и без шляпы. Его массивная фигура в белом пиджаке выглядела огромной по сравнению с двумя бандитами.

Поднявшись по лестнице, вся компания проследовала за дворецким в халате. Миновав коридор, увешанный портретами чьих-то предков, они попали в овальную прихожую, затем в другой коридор и наконец оказались в обшитом деревянными панелями кабинете, с неярким освещением, тяжелыми занавесями на окнах и глубокими кожаными креслами.

Позади большого письменного стола из темного дерева, расположившегося в нише между двумя книжными шкафами, стоял человек. Он был неимоверно высок и тощ. Седые волосы, очень густые и тонкие, напоминали шапку. Маленький прямой рот, черные глаза, казавшиеся плоскими, и белое морщинистое лицо. Худое, почти хрупкое, слегка сутулое тело старика пряталось в складках синего вельветового халата на шелковой подкладке.

Дворецкий закрыл дверь, но Конант снова открыл ее и кивнул двум бандитам, которые привели Тарго. Затем они вышли. Альбинос подтолкнул Тарго к креслу. Боксер выглядел оглушенным и растерянным. Пол-лица в грязи, глаза пустые, как у наркомана.

Девушка бросилась к нему:

– Дюк… Как ты, Дюк?

Тарго заморгал и криво улыбнулся:

– Значит, тебе пришлось расколоться? Ладно. Не переживай. Со мной все нормально. – Его голос звучал как-то неестественно.

Джин Адриан отошла от него, села с кресло и съежилась, словно замерзла.

Высокий человек по очереди окинул всех присутствующих холодным взглядом:

– Шантажисты… какая необходимость привозить их сюда посреди ночи?

Конант стянул пальто и бросил на пол, за торшер. Затем закурил и остановился посреди комнаты, широко расставив ноги, – большой, грубый, сильный, уверенный в себе мужчина.

– Девчонка хотела встретиться с тобой, извиниться и сказать, что готова пойти на попятную. Парень в костюме цвета мороженого – это Тарго, боксер. Устроил стрельбу в ночном клубе и так буянил в полиции, что копам пришлось напичкать его снотворным, чтобы успокоить. Другой парень – Кармади, сын старика Маркуса Кармади. Его я еще не раскусил.

– Я частный детектив, сенатор, – сухо объяснил Кармади. – Представляю интересы своей клиентки, мисс Адриан, – добавил он и рассмеялся.

Девушка бросила на него быстрый взгляд и снова уставилась в пол.

– Шенвейра – вы о нем знаете – застрелили. Не мы. Тут тоже нужно кое-что прояснить.

Высокий мужчина сдержанно кивнул, сел за стол, взял белое гусиное перо и почесал им ухо.

– И как вы рассчитываете уладить это дело, Конант? – тонким голосом поинтересовался сенатор.

– Я парень грубый, – Конант пожал плечами, – но лучше пойти законным путем. Поговорить с окружным прокурором, и он упрячет их за решетку по обвинению в вымогательстве. Сочинить какую-нибудь сказку для прессы и подождать, пока все успокоится. А потом выдворить этих птичек за границу штата и предупредить, чтоб не вздумали возвращаться.

Сенатор Кортуэй почесал пером другое ухо.

– Они могут донимать меня и издалека, – ледяным тоном возразил он. – Лучше я подам в суд, и тогда они получат по заслугам.

– Вы не можете судиться, сенатор. Это будет концом вашей политической карьеры.

– Я устал от политики, Конант. С удовольствием уйду в отставку. – Губы Кортуэя растянулись в слабой улыбке.

– Черта с два! – фыркнул Конант и повернулся к девушке. – Иди-ка сюда, сестренка.

Джин Адриан встала, медленно подошла к столу и замерла.

– Узнаете? – прорычал Конант.

Кортуэй долго разглядывал девушку; его лицо оставалось бесстрастным. Затем отложил перо и достал из ящика стола фотографию.

– Фото сделали много лет назад, – бесцветным голосом произнес он, – но сходство большое. Думаю, не ошибусь, если скажу, что это одно и то же лицо.

Он опустил снимок на стол, таким же неторопливым движением достал из ящика автоматический пистолет и положил рядом с фотографией.

Конант посмотрел на пистолет, и уголки рта у него дернулись.