Неприятности – мое ремесло

– Постойте, – запротестовал Джо. – Порошок, не порошок. Какие неприятности? С чего вы взяли? Только потому, что меня зовут Петтигрю?

– Всему свое время, мистер Петтигрю. Позвольте, я изложу все по порядку. Район в упадке, а ваш дом в приличном состоянии. Не новый, но крепкий. Ведь вы владелец дома?

– Части дома, – уточнил Джо.

Профессор предостерегающе поднял левую руку:

– Не мешайте, я размышляю. Налоги растут, и будь у вас возможность, вы давно бы сменили жилье. Не нашлось покупателей? Наверняка вы сдаете комнаты жильцам.

– Жильцу, – снова поправил Джо и вздохнул.

– А лет вам примерно сорок восемь?

– Плюс-минус четыре.

– Вы чисто выбриты и аккуратно одеты, а лицо несчастное. Женаты на молоденькой? Испорченной и капризной? Думаю, у нее есть… – Профессор резко оборвал фразу и начал откручивать крышку на коробочке, в которой, по его уверениям, содержался вовсе не порошок для удаления волос. – Впрочем, довольно предположений, – мягко заметил профессор. – Здесь, – и он протянул Джо открытую коробочку, наполовину заполненную белым порошком, – не нюхательный табак…

– Я человек терпеливый, но мое терпение на исходе, – вспылил Джо. – Или говорите, что там внутри…

– Порошок, – холодно обронил профессор. – Порошок профессора Бинго. Мой порошок.

– Не употребляю, – сказал Джо Петтигрю, – но ниже по улице есть тюдоровский дворик, или Лексингтон-Тауэрс, где ошиваются всякие бездельники. Если они не при делах, то есть почти всегда, и не хлещут спиртное, чем занимаются без перерыва, – ваш порошок придется им по нраву. Вы обратились не по адресу.

– Порошок профессора Бинго, – объявил профессор с ледяным достоинством, – не кокаин. – Театральным жестом он перекинул плащ через плечо и коснулся края цилиндра. Коробочку с порошком профессор по-прежнему держал в левой руке. – Кокаин, друг мой? Тьфу! Да по сравнению с моим порошком кокаин – детская присыпка!

Джо Петтигрю смотрел, как профессор двинулся вдоль тротуара и свернул в проулок. Вдоль Лексингтон-авеню росли камфарные деревья, покрытые свежими, еще розоватыми листочками. Профессор направлялся туда. Музыка не смолкала. Должно быть, сейчас они пьют третий или четвертый стакан, мурлычут себе под нос, щека к щеке, а скоро начнут натыкаться на мебель и обниматься. Хотя какая, в сущности, разница? Интересно, на кого будет похожа Глэдис в свои пятьдесят два, если так дальше пойдет?

Джо прервал раздумья. Профессор Бинго встал под деревом, обернулся, приподнял край цилиндра и поклонился. Джо вежливо махнул рукой в ответ. Профессор нахлобучил цилиндр, медленно – чтобы Джо мог хорошенько все рассмотреть – достал щепотку порошка из открытой коробочки и поднес к носу. Джо почти слышал долгий свистящий звук, с которым профессор втягивает порошок ноздрей.

Слышать на таком расстоянии Джо, конечно, не мог, зато отлично все видел: и цилиндр, и опереточный плащ, и длинные тощие ноги. А еще бледное лицо любителя сидеть взаперти, глубоко посаженные черные глаза, разведенные руки и круглую коробочку в левой ладони. От Джо до профессора, стоявшего прямо перед четвертым камфарным деревом, считая от начала проулка, было от силы футов пятьдесят.

За тощей чудаковатой фигурой Джо не мог видеть ни ствола, ни травы, ни края тротуара. Но вот же они! Только профессора Огастеса Бинго нигде нет.

Джо Петтигрю склонил голову набок, пристально всматриваясь в даль, даже перестал на миг слышать музыку. Из-за угла показался автомобиль и, подняв облако пыли, скрылся из виду. Листья на деревьях еле слышно шелестели. Спустя некоторое время к шелесту присоединился другой звук.

К Джо Петтигрю приближались шаги – но не цокот каблуков, а мягкий шорох кожаных подошв. Дрожь пробежала по затылку, зубы непроизвольно сжались. Шаги прозвучали совсем рядом с Джо. Внезапно стало очень тихо, и в наступившей тишине Джо услышал голос профессора Бинго:

– Бесплатный образец, мистер Петтигрю, с надеждой на дальнейшее плодотворное сотрудничество.

Шаги начали удаляться, и вскоре Джо Петтигрю перестал их различать. Зачем он опустил глаза, Джо едва ли сумел бы объяснить, но он опустил их. У мыска его правой туфли стояла коробочка с витиеватой надписью чернилами: «Порошок профессора Бинго».

Джо Петтигрю медленно, словно старик или лунатик, наклонился, поднял коробочку, сжал в ладони и сунул в карман.

Бум-бум. Бум-бум-бум, не унималось радио, но Глэдис и Портеру Грину было не до музыки. Сидя в углу дивана, они целовались взасос. С долгим вздохом Глэдис открыла глаза, огляделась и внезапно подалась вперед. Дверь гостиной медленно отворилась.

– Что там, детка?

– Дверь. Как думаешь, где он сейчас?

Портер Грин смотрел на пустой дверной проем.

– Дверь открылась, – хрипло буркнул он. – Ну и что?

– Это Джо.

– И что с того? – раздраженно переспросил Портер Грин.

– Он где-то прячется. Говорю тебе, он что-то замышляет!

– Тьфу! – сплюнул Портер Грин, встал с дивана, подошел к двери и высунул голову.

– Никого, – сообщил он через плечо. – Сквозняк.

– Это не сквозняк.