Неприятности в раю. От конца истории к концу капитализма

Ассанж иронично называет себя «шпионом, работающим на народ», что хорошо отражает достижение WikiLeaks. «Шпионаж в интересах народа» есть не прямое отрицание шпионажа (которым была бы работа в качестве двойного агента, продающего наши секреты врагу), а его самоотрицание – другими словами, он подрывает сам принцип шпионажа, принцип секретности, ведь его цель – сделать секреты достоянием общественности. Таким образом, он функционирует примерно так же, как должна была функционировать (хотя в действительности это, конечно, случалось редко) марксистская «диктатура пролетариата» – как имманентное самоотрицание принципа диктатуры. Тем, кто считает коммунизм пугалом, мы должны сказать, что деятельность WikiLeaks есть коммунистическая прак-тика. WikiLeaks просто реализует право на пользование информационным общественным достоянием.

В этой борьбе идеалов примером становления буржуазной современности может служить французская «Encyclopédie» (1751–1772) – масштабный труд по систематическому представлению всех имеющихся знаний широкой публике. Получателем этого знания было не государство, а общественность как таковая. Может показаться, что современная «Encyclopédie» – это «Википедия», но в ней кое-чего не хватает, а именно знания, которое игнорируется и не допускается в общественное пространство, поскольку касается того, как государственные механизмы и органы контролируют и регулируют нашу жизнь. Цель WikiLeaks должна заключаться в том, чтобы все мы могли получить доступ к этому знанию, просто нажав клавишу мыши. Ассанж – это сегодняшний Д’Аламбер, издатель новой «Encyclopédie», настоящей народной энциклопедии XXI века. Почему?

Наше информационное достояние недавно стало одним из ключевых фронтов классовой борьбы в двух ее аспектах: экономическом в узком смысле и социополитическом. С одной стороны, новые цифровые медиа загоняют нас в тупик «интеллектуальной собственности». Сама природа всемирной паутины кажется коммунистической и благоволит свободному распространению данных: форматы CD и DVD постепенно исчезают, миллионы людей просто скачивают музыку и видео, в основном бесплатно. Вот почему деловой истеблишмент отчаянно старается применить к этому потоку форму частной собственности, навязывая законы о защите авторских прав. Это свободное обращение, конечно, тоже таит в себе некоторые риски, как отмечает Джарон Ланье², усматривающий угрозу в самом свойстве цифрового пространства, обычно воспеваемом как его величайшее общественное достижение, – свободной циркуляции информации и идей: именно эта открытость породила некреативных поставщиков (Google, Facebook), имеющих почти монопольные возможности в плане регулирования информационного потока, тогда как индивидуумы, создающие контент, затеряны в анонимности сети. Решение Ланье состоит в массовом возвращении к частной собственности: все, что обращается в сети, включая персональные данные (скажем, о том, какие сайты я посещаю или какие книги смотрю на Amazon), должно считаться ценным предметом торговли и вознаграждаться, а кроме того, все должно четко приписываться тому или иному индивидуальному человеческому источнику. Хотя Ланье прав в том, что анонимное анархически-свободное обращение угрожает его же собственным сетям влияния, однако предлагаемое им решение вызывает вопросы: действительно ли такая приватизация/коммодификация является единственным путем? Возможны ли другие формы регулирования?