Неприятности в старшей школе

– Я тебе обеспечу такой видок, как будто с тобой слегка поиграл Джокер, а потом притащу в самое оживленное место, чтобы все твои мужики тебя увидели. Что ты там говорила мне, своей семи-, восьми-, девятилетней дочери? – Я делаю крошечный прокол сбоку от ее подбородка – такой, чтобы выступила лишь капелька крови, и ее ноздри раздуваются, но она не отклоняется. – Девочка никому не нужна без красивого личика, которое будут любить все мальчики…

Я толкаю, ее и она ударяется головой о стену. Я иду к двери.

Она издает громкий вопль, и о дверь трейлера всего в нескольких дюймах от моей головы ударяется банка из-под пива, осыпая окурками и пеплом меня и все вокруг.

Я оборачиваюсь, хоть и слышу звуки шагов по разбитому тротуару снаружи.

– Это случится рано или поздно, – кричит она. – Когда придет твой последний день и ты окажешься всего лишь трофеем, предназначенным, чтобы украсить чью-то полку.

– Что за чушь ты несешь!

– Просто подожди, Рэйвен! – кричит моя мать. – Все, что тебе известно, – это как использовать то, что дал тебе бог, чтобы получить то, что ты хочешь. Это все, что ты видела! Ты продашь свою душу точно так же!

– Я бы никогда не продала душу моего ребенка, – мой голос звучит выше, чем мне хочется.

Она сбавляет тон до мертвецкого шепота:

– Ну так и хорошо, что у тебя их быть не может, так ведь?

– Ты омерзительна.

– Ммм… – Она улыбается с ненавистью во взгляде. – Верно. А теперь вали, дочка, и повесь там мое боа, когда выйдешь.

Я никогда не вернусь в место, подобное этому.

Я собираюсь толкнуть дверь, но она распахивается передо мной сама, и я подскакиваю.

Трое Брейшо стоят передо мной как единое целое – сильное и сплоченное.

Все они хмурятся, но в их глазах я как будто вижу и страх.

– Отойди, Рэйвен, – рявкает Мэддок, но я закрываю дверь позади себя и шагаю к ним.

Он рычит и пытается спихнуть меня с дороги, но я уклоняюсь от него.

Я знаю их, и я знаю, как тонки эти стены, – знаю лучше, чем хотела бы. Они слышали каждое слово, но лишь банка, ударившаяся о дверь, заставила их вскочить на ноги.

Мэддок сужает глаза.

– Я подниму тебя, мать твою, и переставлю, если ты не уйдешь с дороги.

Я протискиваюсь мимо него. Окинув гневным взглядом трейлер, он издает стон и следует за мной – я знала, что именно так он сделает.

Я разворачиваюсь и, пятясь, поднимаю руки.

– Давай, здоровяк, сделай это. Войди туда и поугрожай шлюхе за то, что рассказала твой маленький секрет. – Я останавливаюсь возле заднего угла внедорожника, где нас никто не видит и где она не сможет нас услышать.

Он на секунду закидывает голову назад, а потом в его глазах вспыхивает убийственный блеск, и он подходит ближе.

– Ты серьезно хотя бы на секунду поверила ей, что я знал, что кто-то из нас знал? – он в изумлении таращится на меня.

– Ты серьезно собираешься стоять тут, притворяясь, будто вы не знали?! – кричу я в ответ. – Ты, мистер Я-знаю-блин-все-блин-про-всех-блин, не знал имя человека, засадившего вашего отца в тюрьму?!

Он заглядывает мне в лицо и говорит сквозь стиснутые зубы:

– Грейвен засадил его туда – это все, что я знаю. Если бы не этот кусок дерьма, который приперся туда, изображая адвоката, его бы никогда не осудили. Так что, веришь ты или нет, мы не знали, мать твою. Все публичные записи таинственным образом исчезли, и он приложил к этому руку! – он смотрит мне прямо в глаза. – Это не какая-то игровая площадка, это реальный, мать твою, бизнес, реальное жизненное дерьмо, и каждый Грейвен заплатит за его ошибку. Перейдя дорогу Брейшо, он перешел границу дозволенного. Видимо, твоя мать просто была легкой целью, которую они использовали, чтобы начать процесс.

– Для чего вашему отцу дочь женщины, которая помогла забить гвоздь в его гроб?

– Понятия, блин, не имею.

Мои ноздри раздуваются, внутри меня закипают отчаяние и неуверенность.

– Почему, черт побери, я должна верить тебе?

– Потому что я так говорю, – рычит Мэддок, придвигаясь ближе. – Потому что я хочу, чтобы ты верила. Потому что я хочу, чтобы ты была со мной.

– Да, Рэй-Рэй…

– Заткнись, Ройс, – перебиваю его я, не сводя глаз с Мэддока. – Хочешь, чтобы я оставалась с вами, чтобы ваш папочка не разозлился из-за того, что вы упустили предлог для его билета домой? Или мне лучше называть теперь себя его собственностью? – выплевываю я. – Может, мое предназначение – стать его игрушкой?

– Следи за выражениями, – предупреждает он, с каждой секундой все больше приходя в ярость. – Это не то, что я имел в виду, и ты это знаешь. – Он наклоняется ближе.

Ройс снова вклинивается:

– Ты видела, как мы вели себя, когда ты была не с нами. Кучка маленьких мальчиков, закатывающих истерики. Ты нужна нам.

– Люди иногда делают глупости ради благих целей, Ройс. – Я смотрю Мэддоку в глаза.

– Мэддок, – произносит предупреждающим тоном Кэптен, и Мэддок раздувает ноздри. – Скажи ей, чувак.