Неприятности в старшей школе

– Проклятье. Ладно! Ждали ли мы тебя? – Мэддок приподнимает бровь. – Да. Была ли ты выбрана из кучки отбросов? Да. Велели ли нам приглядывать за тобой? Да, как и за всеми остальными, но в этом и есть смысл существования этих домов, а не потому, что у него такого доброе, мать его, сердце, как он говорил вчера. Мы предлагаем им лучшую жизнь? Да, но не просто так. Мы находим таких же уродов, как мы, но выращенных реальной жизнью из ничего. Они ценят уважение и преданность, потому что знают, что для таких, как они, это единственный способ выжить. Мы принимаем их в свой круг. Те, кто попадает сюда, но не подстраиваются, ничего, блин, не получают. Мы не трогаем их – они уезжают, когда достигают совершеннолетия или косячат. Мы сами занимались всем этим последние два года и уже собрали охренительную команду. Когда все будет готово, мы будем сильнейшими в этом городе, и никакой, мать его, Грейвен не сможет встать у нас на пути.

– Вы создаете империю.

– Мы строим наше чертово королевство.

У меня по спине пробегает холодок. Его глаза обдают меня жаром.

Костяшками пальцев он касается моего подбородка, в его голосе вдруг появляется нежность.

– Хочешь еще честнее, детка? Ладно. Правда в том, что я не чураюсь чего-то подобного. Я, не задумываясь, пойду на что угодно – неважно, с кем и где, – если это будет необходимо, чтобы спасти мою семью, которая теперь включает и тебя. Потому что мы тебя выбрали.

Я чувствую, что напрягаюсь, и пытаюсь отвести взгляд, но он наклоняет голову, чтобы я смотрела на него. Его нефритовые глаза не отпускают меня.

– Если ты хоть на одну чертову секунду решила, что ты здесь по какой-то иной причине, кроме того, что я, мать твою, хочу тебя, – он переходит на шепот, – значит, ты была невнимательна, детка. Поверь мне, ты никогда не была частью плана, – шепчет он. – Ты была во всех отношениях чертовой ошибкой.

Мой пульс учащается, голова кружится от вопросов и сомнений.

Я говорила, что при первой же возможности я сбегу. От всего этого, от любого, кто что-либо знает обо мне и моей матери. А теперь оказывается, что она связана с ним.

Я должна быть сильной, сопротивляться ему, отрицать глубину нашей связи, бороться с болезненной жаждой чувствовать его желание.

Я должна закрыть свое глупое девичье сердце и открыть глаза, чтобы увидеть опустошение, к которому непременно приведет эта дорога.

Я должна…

– Рэйвен…

Так мягко, нежно и бережно.

Я смотрю в теплые, светлые глаза, в лицо, каждый дюйм которого излучает тревогу и обеспокоенность. Он не отдает приказы. За этой маской нет угрозы или принуждения.

Таков Кэптен.

Я смотрю на Ройса.

Темные глаза. Он пытается скрыть страх за напускным равнодушием и беззаботностью, но в складках на лбу я вижу напряжение.

Я снова перевожу взгляд на здоровяка.

Гнев и неуверенность. Вызов и настойчивое требование. Желание, потребность и поглощение.

Он готов проглотить меня.

Большой плохой волк с когтями, тянущимися от одного края города до другого.

Полная противоположность тому, что мне нужно, и все же единственное, чего я когда-либо жаждала. Если я упаду, это будет мучительнейшее падение.

Мне не место в этом мире властных принцев и поднимающихся королей.

Но когда я смотрю на него, в его магические зеленые глаза, никакое предостережение уже не может меня остановить.

Я хватаю его за шею, заставляя приблизить его губы к моим, и впиваюсь в них.

Его грудь рокочет, а руки обнимают меня за талию, чтобы придвинуть ближе.

Быть с ним сегодня и завтра, даже если после, возможно, все будет кончено из-за него или из-за меня?

Это стоит того.

Глава 16

Мэддок

По требованию Рэйвен – ей повезло, что мы и сами уже хотели покончить со всем этим дерьмом, – мы были в пути всю прошлую ночь, запланировав снять на сегодняшнюю номер в отеле. И так как нам уже не нужно было привязывать ее задницу к чертовым сиденьям, именно это мы и делаем.

Мы заезжаем на парковку отеля, Кэптен останавливается у входа, и они с Ройсом выходят. Но я не даю Рэйвен последовать за ними.

– Садись на переднее сиденье, – говорю я ей.

Она смеривает меня взглядом, потом переводит его туда, куда ушли мои братья, и снова смотрит на меня.

Я выхожу из машины, а она, вместо того чтобы сделать так же, просто пролезает вперед между сиденьями.

Я выезжаю с парковки и останавливаюсь возле магазинчика на углу, чтобы купить нам напитки, а потом мы снова возвращаемся на дорогу.

Мы проезжаем примерно милю, когда она задает вопрос:

– И куда же мы едем?

– Уже почти приехали.

– Я не это спрашивала, – огрызается она.

У меня вырывается короткий смешок, но я ничего не отвечаю ей, а пять минут спустя мы съезжаем с дороги на обочину.

Я отстегиваю себя и ее, а потом сажаю ее верхом на себя.

– Говори.

Она смотрит на меня, потом нагибается и давит на рычаг, откидывающий спинку сиденья. Придвигаясь ближе ко мне, она подносит свои губы к моим.

– Не хочу я ни о чем говорить, здоровяк.

Она ложится грудью на меня, мои ладони опускаются по ее спине и сжимают задницу. Она втягивает воздух.