Неприятности в Валентинов день

Тренер Найстром подал ему сигнал со скамейки, и, когда игрок «Эвеланш» Петер Форсберг проехал через центр площадки, Роб набросился на него и ударил по заду.

Пока, получив незначительный штраф, Саттер отбывал свои три минуты, расслабляясь на скамейке штрафников, снайпер «Чинуков» Пьер Дион бросил с точки и попал в ворота.

Игра продолжилась.

Пять минут спустя Кувалда снова взялся за работу. Он загнал Теему Селянне в угол и, чтоб мало не показалось, ударил перчаткой.

Защитник «Колорадо» Адам Фут присоединился к активности у бортиков, и, пока денверские фанаты подбадривали своего игрока, Роб и Адам сбросили перчатки и сошлись в рукопашной.

Роб был на пять сантиметров выше и на четырнадцать килограммов тяжелее игрока из Денвера, но Адам компенсировал это невероятным чувством равновесия и правым апперкотом. К тому времени как рефери остановили драку, Саттер чувствовал, что его левый глаз опух, а из ссадины на лбу Адама струилась кровь.

Роб приложил лед к суставам пальцев и снова отправился на скамейку штрафников. В этот раз на пять минут. Та драка была хороша. Роб уважал Фута за то, что защитник вступился за себя и свою команду. Драки были неотъемлемой частью игры, так же как владение шайбой и забивание голов, но мало кто из тех, кто не знал хоккейной кухни, понимал это.

Драки также были частью работы Саттера. При росте сто девяносто один сантиметр и весе сто четыре килограмма он был очень хорош в этом деле. Но он был намного большим, чем просто громилой. Более ценным для команды, чем просто парень, который вмешивается в игру других команд, набирая штрафные минуты. Для него было обычным делом забить двадцать голов и сделать тридцать голевых передач в сезоне. Впечатляющая статистика для парня, который известен в основном за свой сильный правый хук и смертельные удары.

Когда прозвучала финальная сирена, игра закончилась приемлемой ничьей. После матча некоторые игроки отправились праздновать в баре, и Роб присоединился к товарищам, наскоро позвонив Луизе и Амелии. После нескольких кружек пива он завязал беседу с женщиной, сидевшей в одиночестве. Она не была хоккейной фанаткой. Проведя в НХЛ двадцать лет, он мог отличить таких девиц за милю. У нее были короткие светлые волосы и голубые глаза. Саттер и эта случайная знакомая говорили о погоде, медленном обслуживании в отеле и синяке под глазом, который Роб получил, сражаясь с Футом.

Она выглядела достаточно мило, но обладала несколько скованными манерами учительницы. И действительно не вызывала никакого интереса… пока не потянулась через стол и не положила ладонь на руку Саттера.

— Бедный малыш, — сказала женщина, — может, мне поцеловать, чтобы не болело?

Роб точно знал, о чем она на самом деле спрашивает, и уже собирался отшутиться, когда та добавила:

— Может, мне начать с лица и спуститься вниз?

Затем женщина, которая выглядела как закомплексованная школьная учительница, продолжила рассказывать ему обо всех безнравственных вещах, которые она хотела сделать. Затем поведала о том, что она хотела бы, чтобы он сделал с ней.

Незнакомка пригласила его в свой номер, и, вспоминая об этом, сейчас Роб был немного смущен тем, что даже почти не колебался. Он последовал за ней и занимался с ней сексом в течение несколько часов. Он получил удовольствие, она получила удовольствие три раза. На следующее утро Саттер улетел в Даллас с командой.

Как и в других видах спорта, в хоккее имелись игроки, которые не отказывали себе в сексе во время выездных игр. Роб Саттер был одним из них. Почему бы и нет? Женщины хотели быть с ним, потому что он хоккеист. Он хотел быть с ними, потому что ему нравился секс без обязательств. Каждый получал желаемое.

Когда дело касалось секса во время выездных игр, руководство закрывало глаза. Большинство жен и подружек тоже закрывали глаза. Луиза была не такой, и в первый раз Роб ощутил истинную тяжесть того, что натворил.

Да, он всегда чувствовал себя плохо, когда изменял прежде, но всегда говорил себе, что это не считается, потому что они или расстались, или еще не были женаты. Теперь он не мог сказать этого. Когда он произносил брачные клятвы, то на самом деле верил в них. Не имело значения, что он и его жена не жили вместе. Роб предал Луизу и подвел самого себя. Он облажался, рисковал потерять семью из-за быстрого перепихона, который не был ничем серьезным. К тому времени Саттер был женат девять месяцев. Его жизнь была неидеальной, но она была лучше, чем в последние годы. Роб не знал, зачем рисковал этим. Он не был так уж возбужден и не искал, с кем бы потрахаться. Так почему?

У него не было ответа, и Саттер велел себе забыть об этом. Все закончилось. Совсем. Такое никогда не повторится. В это он тоже на самом деле верил.