Неприкаянная

В тот день я подчистила тайники двух людей: одного большого босса и одного маленького, причем тайник человека, изображавшего промежуточное звено в цепочке, ведущей к главарю, порадовал меня намного больше. В отличие от своего большого хозяина он предпочитал хранить в загашнике золото и больше полагался на магию. А вот большой босс был любителем камешков и меня разочаровал. В этот раз я смогла выполнить данное себе обещание и не притронулась ни к украшениям, ни к драгоценным камням. Бесполезный и совершенно непригодный для реализации товар был мне без надобности. Золото и только золото интересовало меня сейчас, и потому именно его я выгребла все до последней монетки.

Вернулась я в тот день домой с первыми лучами солнца, на пределе своих возможностей. Так сильно я еще никогда не уставала. Неимоверное напряжение магических и физических сил буквально подкосило меня. Найти нужное было легче, чем взять нужное и уйти, не оставляя за собой следов и картинок на записывающих артефактах. И все-таки собственноручно приготовленное зелье, долгий отдых и, конечно, убранное в тайники золото помогли мне встретить следующие утро с улыбкой на лице. Вот только утро, так порадовавшее меня сначала, закончилось скандалом.

Сначала меня порадовал сытный завтрак и расторопные горничные, потом великолепные кружева Вари и рассказ Ярика о том, что его отцу удалось в точности выполнить задуманное мною и теперь его семья не имеет долгов. Его рассказ о сестренке и выздоравливающем брате принес мне дополнительное удовлетворение, а вот появление на моем пороге долгожданных гостей — все остальное, не столь радостное.

ГЛАВА 43

Натужно пыхтящий и зло поджимающий губы граф Андри Урвалон протиснулся в дверь кареты и застыл, оглядывая в первую очередь наш дом и только после этого нас с отцом, стоящих у подножия мраморного крыльца. Маленький тучный человек в ярко-красном камзоле, украшенном кружевами и золотой вышивкой, стоял перед нами и гневно тряс своими налитыми щечками, притопывая при этом блестящими туфлями. Судя по всему, он никак не мог разродиться гневной речью, просто переполнявшей его. При этом он еще и умудрился встать настолько плотно к дверце кареты, что попросту перекрыл выход из нее своей жене и дочери, выглядывающим из-за его плеча. Стражники же, сопровождающие две кареты, вкатившиеся к нам во двор десять минут назад, уже вовсю обшаривали наши владения в поисках несуществующих угроз и опасностей. Из второй же кареты в этот момент, как горох из стручка, уже посыпались люди, а возле первой все еще топтался граф.

Не дождавшись появления леди, мой отец решил все-таки приветствовать гостей.

— Разрешите представиться. Я барон Нари Шангри. Рядом со мной моя дочь, баронесса Миира Шангри. Мы рады приветствовать гостей и просим оказать нам честь и принять наше гостеприимство, поселившись в нашем доме на время визита в столицу нашего королевства.

Вот тут нашего очень дорогого гостя наконец-то прорвало:

— Что это? Что это, я спрашиваю? Почему я должен жить тут? Вы не смеете принимать мою семью в этой лачуге! Я буду жаловаться! Вашик, не разгружайте наши вещи! Мы проведем в этом так называемом доме лишь одну ночь. Уже завтра нам предоставят нормальные апартаменты во дворце.

Он наконец-то сдвинулся с места, и две прекрасные пассажирки сумели покинуть карету, опираясь на руку, по всей видимости, Вашика, которого призвал пред свои очи хозяин. Жена и дочь были на голову выше графа. Нежные, воздушные создания могли бы претендовать на звание несравненного чуда, если бы надменные перекошенные лица не портили картину. Голубоглазые блондинки с искусно уложенными прическами, алыми губами, в шикарных платьях, подчеркивающих их хрупкую красоту, они всем своим видом поддерживали гнев графа, не удостоив нас даже простым наклоном головы в качестве приветствия. Мой же поклон был принят ими как должное. И вот тогда я со злорадством подумала: «Это вы еще в дом не заходили и комнаты свои не видели».

Наши охранники делили небольшую комнату на двоих, а вот всем тем, кого эта семейка привезла с собой, мы смогли выделить лишь четыре комнаты, две из них хозяевам и две — слугам. Восемь двухъярусных кроватей, сделанных по моему настоянию, — это все, что мы смогли предложить слугам и охране. А что? Пусть спят по очереди. Я не собираюсь уступать им свою комнату. Две комнаты высокородной семейке — это роскошь, по-моему. В ближайшие дни столица будет буквально переполнена желающими найти жилье, и если бы не приказ о принятии гостей, мы могли бы хорошо заработать. А так одни убытки. Одну комнату — графу, одну — дочери, а мама путь присоединяется к кому-то из них. Надеюсь, они привезли с собой предметы, необходимые им для комфортной жизни. Все, что мы смогли предоставить гостям, это кое-что из мебели, лишь самое необходимое, и никаких тебе покрывал, балдахинов, ковров, полотенец, салфеток, серебряных приборов и фарфора.

Ну что? Вдох, выдох и…

— Прошу вас, проходите. Разрешите показать комнаты, которые мы приготовили для вас.