Неприкаянная

Проснувшись утром следующего дня, я выслушала восторженный рассказ отца о представлении, данном королевскими актерами на центральной площади столицы, о фейерверке и раздаче сладостей детям. Сожалела ли я о том, что благополучно проспала все это? Нет. Некогда мне. Мне еще сегодня красавицу-графиню навестить надо. Надеюсь, ее любовничку, герцогу, именно сейчас жутко некогда. Не может же мне повезти так еще раз! Или может? Нет, точно не может. Сегодня там же, на площади, начнется турнир бардов. Десятки их съехались в столицу, желая не просто поучаствовать, но и выиграть. Денежные призы для шестерки лучших, маленькое поместье для того, кто сумеет завоевать любовь народа и признание высокородных. Это ли не стимул для творческих самолюбивых личностей, считающих себя непревзойденными мастерами? Четыре дня будет идти этот турнир. Четыре дня в городе лучше всего будут продаваться гнилые овощи и тухлые яйца.

В последний, заключительный день турнир обещал почтить своим присутствием виновник торжества, проходящего в столице, его высочество принц. На этой же площади чуть позже пройдут выступления шутов и бродячих артистов. Параллельно с уличными представлениями будут проходить приемы и балы в особняках высокородных. Мы тоже приглашены не только во дворец. Не без помощи возмущенного нашим «гостеприимством» графа местное высокородное общество узнало о чудесном воскрешении барона Шангри. И теперь многие, в первую очередь родственники пропавших вместе с ним молодых людей, желали с нами познакомиться и поговорить.

Ну, это не ко мне. Пусть барон сам отдувается. Он в этом обществе вырос, ему это в радость. Повторим все, что он может рассказать, и пусть развлекается. Обновлю свои установки и буду вдвойне за него спокойна. Кто их знает, этих магов, опоят чем-нибудь или намагичат, и выйдет нам посещение столицы боком. Нет, береженого боги берегут. Эх, дотянуть бы до главного празднования во дворце без происшествий и убраться из столицы быстро, тихо, незаметно…

И все-таки, как бы мне хотелось посмотреть на выражение лица Серого герцога, когда он понял, что за документы ему доставили!

Натаниэль метался по кабинету, стискивая кулаки. Магия бушевала, угрожая разрушением и болью всему, что ее окружает. В бешенство господина герцога приводила сложившаяся тягостная ситуация и невозможность ее устранения одним ударом. Нет, теперь он не злился на мага, устроившего ему незабываемое зрелище при встрече с его фамильяром. Его люди сумели при помощи артефактов проследить путь змеи, который начался от особняка казначея, дошел до его кабинета, а потом закончился у ворот ближайшего особняка. Вот только откуда взялась эта змея и куда потом исчезла, так и не поняли. Не нашли они, впрочем, и хозяина этой удивительной зверушки. Злило другое, то есть другие…

Второй день люди герцога работали как проклятые. Незаметно и очень осторожно изымая участников заговора, проводя допросы, магическое дознание, определяя степень вины, выявляя неблагонадежных. Короля, принца, да и самого герцога изображали на приемах и балах в эти дни специально обученные двойники. Беда, вплотную подошедшая к королевской семье, сплотила их, как ничто другое, и работали они сейчас, тесно взаимодействуя друг с другом. Ведь какими бы полномочиями ни обладал Натаниэль, окончательное определение судьбы высокородных подданных должен был вынести король.

Дополнительные сложности для решения этого дела создавали не прибывающие в столицу гости из соседних королевств и не огромное количество простых людей, наводнивших город. Дело было в том, что на вершине заговора, его главой, вдохновителем и главным финансистом был верховный жрец королевства. Он мог одним своим призывом, брошенным в толпу на площади, спровоцировать массовые волнения и резню. В его подчинении находились специально обученные люди. Ему верили обыватели. Радовало, что только казначей знал, кто является организатором и главой подготовленного переворота, и его нельзя было вспугнуть. Сиятельный должен быть по-прежнему уверен в своих силах, а им предстояло еще узнать самое главное — стоит ли за этим святошей весь орден или только отдельные лица, входящие в его верховное руководство. А потому меры, на которые им пришлось пойти, будь они известны в королевстве раньше времени, могли бы привести на плаху даже короля.

Каторга и конфискация имущества у всего рода, вплоть до седьмого колена, ожидали многих виновных, а пока… Пока они получали магическую печать, превращавшую их в марионеток, в рабов. Вот только ставилась она не на лоб, а сзади, на линии роста волос, и привязывались они к Натаниэлю. В случае неудачного противостояния заговорщикам основная тяжесть обвинения в нарушениях закона ляжет именно на него.