Неприкаянная

Так… Нужно с ней поговорить, пока она там себе чего не напридумывала. Тем более что парнишки мои спят уже. Мужики настелили им шкур вокруг меня, они, как гусеницы, закуклились в них парочками, большой-маленький, большой-маленький и только Кин по-прежнему спал у меня на руках. Закутываю и его в расстеленную возле моих ног шкуру. Вот чует моя пятая точка: спать мне отныне опять каждую ночь в объятиях мужчины! Только-только Ангел прибегать по ночам перестал. А я разве против? Ничуть! Лишь бы только маленький мой ожил и стал настоящим, озорным парнишкой.

Так, что-то я отвлеклась… Вон Анисья уходить собралась. Непорядок.

— Анисья! — Боги, что ж ты так вздрагиваешь-то? Чего боишься? — Анисья, подожди, не уходи. Присядь. У меня есть для тебя предложение. Я хочу нанять тебя и твоего мужа. У нас с отцом есть для вас работа, и потому я предлагаю вам отправиться вместе с нами в Долину цветов. Твой муж, как выздоровеет, займется работой, которую так хорошо умеет делать. Ты же сможешь попробовать свои силы в работе с драгоценностями. Многие мои украшения давно пора обновить. Думаю, я смогу доверить работу над ними именно тебе. Если результат меня устроит, я помогу тебе заработать репутацию, имя, именное клеймо. Нет, только не реви. Не реви, говорю! Во время нападения не родила, сейчас хочешь? Вот и молодец! Не отвечай сразу. Никуда мы без вас завтра не уедем. Иди к мужу. Спать ложись. Завтра ответ дашь. Иди. Иди.

Как же мало нужно людям для того, чтобы почувствовать себя счастливыми.

ГЛАВА 56

Мои эликсиры и зелья сделали свое дело: до Верхали, поселка, расположенного в предгорье, все раненые добрались живыми, а некоторые даже почти здоровыми. Муж Анисьи пришел в себя и, узнав о том, что его жена не только осталась жива и сохранила ребенка, но еще и успела принять мое предложение о работе, расцвел, словно сакура весной в Японии. Красавец-мужчина будет опять. Вот только синие очки, синяки от удара в переносицу, с лица сойдут — и будет красавчик. Красавчик, да не мой. А мой… Где его носит, моего-то? Непонятно. Да и кто он? Дети есть? Есть. Дом есть. Деньги есть. Мужика рядом — такого, чтобы сердце пело — нет. Может, я не так, не туда и не на тех смотрю?

Вру! Сама себе вру. Есть он. Есть уже. Вот только не настолько высоко я стою в ранге высокородных, чтобы хотя бы на мгновение стать рядом с ним. Нет, я могу попытаться. Поехать в столицу, потратить время на себя любимую. Попасться ему на глаза и даже заинтересовать наверняка смогу. Но замуж он меня не позовет. Не того полета я птица. А фавориткой стать я не смогу, характер не тот. Обижусь, разгневаюсь, и начнется в столице необъяснимый падеж красавиц. Падать будут больно и ушибаться аж до смерти. Нет, не мое это. Даже пробовать не стоит. И вообще, меня дома Ангел ждет. У меня Кин бегать и разговаривать не умеет. Кент с Владом и Воландом по ночам плачут. Некогда мне. Некогда…

Мы дома! Гулкий звук, похожий на удар большого колокола, разнесся над долиной, извещая ее обитателей о пересечении магической защиты. Нашего появления так рано никто не ждал, а потому встретили нас только воины, причем с обнаженным оружием. Взметнувшееся при виде нас вверх оружие и громкий крик радости, усиленный горным эхом, быстрее любого гонца оповестил жителей долины о нашем возвращении. Поднялась всеобщая суматоха. Отовсюду бежали дети. За ними спешили взрослые. Добраться до крыльца особняка мы так и не успели, нас встретили чуть раньше. Со всех сторон сыпались приветствия, поклоны и просто восторженные крики. Я же с особым нетерпением высматривала среди встречающих своего Ангела и не могла найти. Тревога огнем взметнулась в груди. Мой мальчик! Частичка моей души! Где он может быть? Заметив мой беспокойный ищущий взгляд и правильно его поняв, Амир, глава наших стражей, поспешил меня успокоить:

— С ним все хорошо, госпожа. Он отправился с двумя воинами патрулировать долину. Сейчас они, скорее всего, тоже спешат сюда.

Ответить ему я не успела. Радостный гомон толпы перекрыл звонкий мальчишеский голос, дрожащий от страха и негодования:

— Нет! Не трогай его! Уйди!

Все собравшиеся вокруг наших лошадей сразу смолкли и расступились, позволяя мне увидеть Марка, прижимающего к себе судорожно вцепившегося в него Кента. Они стояли возле нашего кузнеца, ошеломленного такой бурной реакцией на желание помочь спешиться. Разрешил ситуацию отец. Понукаемая им лошадь, на которой он сидел, сделала шаг вперед, отвлекая внимание всех собравшихся на себя, а барон громко и выразительно заговорил: