Неприкаянная

Я была предоставлена самой себе. Маг приползал в комнату чуть живой, с опустошенным резервом и растрепанными нервами. Работа в лаборатории, монотонная и однообразная, его просто выматывала, а безрезультатные поиски сына сильно расстраивали. Старый граф после шумного скандала в доме не появлялся. Через десять дней после заключения брака этот самоуверенный старик явился к Ларену и принялся распекать его за неуважение к жене, обществу и семейным ценностям, посмел потребовать скорейшего появления законного внука. Молодой маг впервые сорвался и показал себя во всей красе. Дом содрогался, прислуга испуганно жалась к стенам, а ошеломленный поведением всегда почтительного сына отец уехал домой чуть живой. Но спокойствия этому дому его отъезд не принес.

Высший свет столицы буквально завалил особняк письмами, визитками и приглашениями. Все хотели посетить молодую графиню, пригласить ее на прогулку, увидеть ее на балу и т. д. Известие о тяжелой болезни женщины отвратило немногих. Все время находились желающие нанести ей визит, но защита на городской усадьбе графа была активирована на полную мощность, и потому всем любопытным и заинтересованным лицам приходилось довольствоваться отписками графского секретаря.

ГЛАВА 10

Я выросла. Ну, по крайней мере, достигла размеров взрослой рыси, поражая своей красотой и необычностью всех, кто меня видел. Никто из домашней обслуги ни разу не видел меня в гневе, и все в особняке считали меня большой безобидной домашней кошкой, а не тем хищником, каковым я являюсь. Ларен выбрал время, навестил семейную сокровищницу и украсил мою шею золотым ошейником. Широкий, инкрустированный драгоценными камнями, он свободно болтался на моей шее, не стесняя движений и выполняя лишь функцию украшения.

Последнее время я всюду следовала за магом: во время его редких прогулок, посещений дворца, поездок в мужской клуб с картами и девочками. Скользя бесшумной тенью возле его ног, я не доставляла ему беспокойства, не пытаясь убежать или, не дай боги, напасть на кого-нибудь. Высший свет привык к моему присутствию рядом с ним. Дамочки умилялись и тянули свои резко пахнущие духами ручки к моей шерстке, но почти беззвучная демонстрация моих клыков помогала им передумать, а вот мужской половине очень хотелось бы знать, где можно обзавестись подобным питомцем. Мне же было безумно интересно наблюдать за теми, кто считал себя элитой общества, теми, кто имел власть над судьбами других людей. Их манеры, привычки, строгая иерархия в отношениях, уверенность в своем превосходстве — все это мне непременно нужно было знать, во всем этом я хотела разобраться. Почему?

Потому что время шло, а у Дарена ничего не получалось. След остыл совсем. Никто не видел, никто ничего не слышал, никто ничего не знал. Все связи графини перетряхнули, проверили и вроде бы всех, кого только можно, взяли под наблюдение, но… Ничего. Совсем ничего. Складывалось такое ощущение, что мальчишки просто не существовало на этом свете и только отчаянье графа и ежемесячные отчеты, появляющиеся в почтовом пенальчике его жены, доказывали обратное. Выслушивая вместе с магом отчеты людей, занимающихся поисками парнишки, я все чаще ловила себя на мысли, что что-то идет не так. Ищут неправильно! Идут поиски наследника знатного рода. Обыскивают все дома, имения, квартиры, принадлежащие графине и ее друзьям. Все почему-то уверены, что ребенка держат где-то как знатного заложника. Даже теневиков, а если проще, воров прижали и прошерстили… Пусто! Парнишечка как сквозь землю провалился. Вот у нас бы, в прошлой мой жизни, искали не знатного заложника, а мальчишку лет пяти-шести, черноволосого, синеглазого, с маленьким шрамом, пересекающим левую бровь. Обходили бы города и поселки, проверяя всех, начиная с горожан, кончая селянами, и узнавали бы, не появился ли у кого-либо в семье с полгода назад парнишка, похожий на пропавшего. Ищейки судят по магическим зарисовкам и потому продолжают искать мальчишку, одетого в добротную, дорогую одежду, хорошую обувь, он больше ни разу не был показан босым и неухоженным, и потому продолжаются поиски именно высокородного пленника. Да, волосы у него отросли и они всегда чистые, одежда соответствует, но ее можно снять и надеть заново, ребенка отмыть и заставить улыбаться. Почему никто не думает о том, что мальчишка может, например, шататься по стране в сопровождении нищих или отряда наемников, выполняя роль мальчика «подай-принеси»? И самое главное, фургон, у которого он сидит, один и тот же, а вот земля у колес разная — трава, грязь со снегом, булыжники мостовой и даже старая хвоя. А это значит — дорога, город, село, лес. Этого никто не видит. Смотрят и не видят? А послания все одноразовые. Посмотрели, камешек рассыпался в пыль, и все, второй раз не посмотришь. Почему они не сделают копии и не изучат все еще и еще раз?