Неприкаянная

— Ты думаешь, почему я так с тобой откровенна, — обратилась она ко мне, прервав рассказ и улыбаясь. — А потому, что ты этого никогда никому не расскажешь. Нет выхода из Шепчущего леса. С двух сторон он окружен крутыми скалами, с третьей граничит с морем, где раз в несколько лет появляются корабли, которые пытаются укрыться от шторма, а с четвертой стороны к самым его границам примыкает трясина Увальской топи. Этот лес — мой друг, моя жизнь, моя сила, моя молодость, и здесь я счастлива. Видела бы ты, девочка, какие мы были, когда добрались до этого леса, — грязные, оборванные, уставшие. Он принял нас не сразу. Нет, хищники нас не беспокоили, и магией мы пользовались вполне успешно, и все долгие два года мы добивались признания этого исполина. Перетерпели. Выстояли. И только тогда он принялся нам помогать, и мы с Улей познали мощь, о какой раньше даже подумать не могли. Теперь моя домовушка может в любое время навестить мое бывшее королевство и переместить в наш лес любой предмет, вот только неживой. Не дано это людям, а секрет порталов утерян в веках. Во всем мире это уже не дано никому. Спросишь, чем мы занимаемся здесь? Ну, Уле и по дому дел хватает. Любит она уют создавать и до сих пор, сколько лет прошло, благодарит богов за нашу встречу, удачный побег, за дом, за жизнь. А я? Я забочусь о том, чтобы в лесу был порядок, чтобы не нарушали его покой, работаю над старинными рукописями, продолжаю совершенствоваться в магии. Древние книги и дневники ведьм содержат много тайных знаний, вот только познание этих тайн дается мне нелегко. Хотя именно сейчас я уже никого не боюсь и могу легко пройти по болоту, погоду как поправить, так и испортить, а уж проклясть… Так за милую душу, кого угодно и как угодно. И самое главное, нет теперь в мире силы, способной мне противостоять. Вот только мне теперь мир не нужен и люди не нужны. Их суетность, злоба, жадность неинтересны. Находит мне моя помощница время от времени наследие древних ведьм, книги магов, артефакты, новые и старые, я и рада. Вы вот пришли, тоже развлекли старушку, хе-хе… Только вот что я тебе скажу, гостья моя, выхода у вас особого нет. Как бы благосклонно ни принял вас лес, решать, что с вами будет, дальше мне. Развлекать тебя историями я больше не собираюсь. Работы у меня для тебя тоже нет, Уля прекрасно справляется, а потому… Не нужна ты мне. Вот мальчишку оставлю. — Она перевела взгляд с меня на ребенка, сидевшего в данный момент возле камина прямо на ковре и увлеченно рассматривавшего огромную книгу с красочными иллюстрациями. — Он мне интересен. Вырастет не просто сильным магом, если развивать его дар, конечно, но и красавчиком. Меня-то он матерью точно считать не будет. Можешь не возражать. Это один раз ты меня врасплох застала, но теперь рядом со мной Уля, и мы сильнее. Будет так, как я скажу.

Мое сердце стремительно ухнуло куда-то вниз и буквально заледенело, стремительно удлинившиеся когти вспороли столешницу, как тонкую бумагу. Это осталось незамеченным леди Юлианой, ибо ее внимание было всецело отдано моему Ангелу, возле которого в данный момент проявилась маленькая фигурка домовой. Сама же хозяйка, продолжая рассматривать мальчика, продолжала:

— Да, если попытаешься на меня напасть, ребенок умрет. И заметь, вред ему причиню не я. — Она оглянулась. Ее лицо светилось довольством и благодушием. — Любая мать с радостью отдала бы мне ребенка. Ты должна быть мне благодарна. Он будет счастлив, станет магом…

— И будет всю свою жизнь подчиняться твоим капризам и приказам. Не так ли, госпожа? — добавила я, убирая руки под стол.

— Он привыкнет к этому с детства, и это не будет доставлять ему неудобства.

— Но зачем вам именно мой мальчик? Там среди беженцев есть дети. Те дети, которых вы обрекаете на смерть. Вы могли бы взять кого-либо из них!

— Нет. Мне нравится этот ребенок.

— Но вы их не видели.

— Среди них наверняка нет магов.

— Но маг может попытаться выйти из-под вашей власти.

— Маги живут долго. Обучая его, я многое смогу проверить и многое изменить. Он будет глиной в моих руках, и я вылеплю из него совершенство.

— Вы уже вылепили — из своих сыновей! Не боитесь ошибиться вновь? — Я смогла вывести ее из состояния спокойного созерцания. Она взбесилась и выскочила из-за стола, и он больше не мешал мне. Да, я боялась потерять мальчика, жизни, ожидавшей его в этом доме, он не заслужил. Не хочу я для него такой жизни. Я спасала его от одного рабства не для того, чтобы он попал в другое.