Неприличное предложение

— Ну давай, колись, Хвостик! Что случилось?

Ну, раз он и так прочитал всё по моему лицу, чего уже ломаться.

— Да, так, — отмахнулась я, взмахнув тем самым хвостом на макушке, за который он меня Хвостиком и прозвал. — С работы уволилась.

— Опять? — усмехнулся он.

И это увы, было справедливо.

Первый мой опыт увольнения был в его кафе. Кафе, где он работал баристой. Там, правда, была совсем другая ситуация. Никто ко мне не приставал. И работа мне нравилась. И часовые у меня были самые большие из официанток. Но там попалась такая сука директор… Девки говорил, она приревновала Илью ко мне. Вроде у них были шуры-муры, а как я устроилась, он к ней охладел. Приезжал со мной, уезжал со мной, в одни смены вставал со мной. Что кстати, было логично, если учесть, что жили мы, считай, через стенку. И удобно. Но она, коза кривоногая, озверела, стала списывать на меня недостачи, втихаря подсылать клиентов, которые уходили не заплатив. И я бы выдержала, она позлобствовала-позлобствовала, да успокоилась, тем более, что у нас действительно ничего не было с Ильёй. Но она стала строить козни ему. И я ушла ради него. Хотя Илье назвала какую-то дурацкую причину, типа очень устаю, не справляюсь, учёбу запустила. А он всё равно уволился и пошёл работать в кофейню прям при университете, где и до сих пор работал.

— Не опять, а снова, — гордо вздёрнула я подбородок.

После этого у меня было ещё две попытки работать в «общепите»: официанткой и промоутером в магазине чая. Но из ресторана пришлось уйти — лето закончилось, второй курс в институте был трудным, учиться приходилось много. А в магазине чая был такой агрессивный маркетинг, когда за дегустацию заставляли вымогать деньги, если посетитель ничего не покупал, что я сбежала при первой возможности, как Одиссей от Калипсо, сверкая пятками.

— Что в этот раз?

Я аккуратно сняла с себя его руку.

Идти с ним в обнимку было сложно: при его метре девяносто и моих метре шестьдесят в прыжке или ему приходилось семенить, или мне делать такие широкие шаги, что трусы в задницу впивались. В общем, идти рядом было удобнее и… спокойнее что ли.

— Не сошлись характером с менеджером, — натянуто улыбнулась я.

— Ясно, — кивнул он и, слава Будде, не стал настаивать на подробностях. — И что теперь?

— Снова ищу работу.

— Давно?

— Со вчерашнего дня.

Я посмотрела на экран телефона, загудевшего сообщением. Какая-то рассылка оператора. А я ждала хотя бы пары слов от Светки. Она с утра встала заплаканная и всю ночь явно не спала. Я слышала, как под утро она выходила в кухню говорить по телефону.

— Костю избили, — сообщила Светка сухо, на меня не глядя, и разревелась.

Я ждала, что, она хотя бы напишет или позвонит как он, но Светка упрямо молчала, а сама я боялась названивать — мало ли где она и что там у неё. Написала ей сообщение, но она его даже не прочитала.

— А с чего ты взял, что Светка не хочет тебя видеть? — спросила я, убирая телефон в карман.

Мы дошли до гардероба. Мне выдали мою любимую белую курточку.

Чёрная кепка, капюшон чёрной толстовки сверху на неё, белая куртка поверх всего — к высадке на Северный полюс готов! Неделю на улице стояла жара, днём плюс двадцать, солнце припекало как летом, а сегодня опять — снег с дождём, холод. Май называется!

Илья свою куртку достал из рюкзака. Надел. Застегнул.

И поправил на мне капюшон, натянув его поглубже.

Мы с ним рядом смотрелись как Лиам Хемсворд и Майли Сайрус.

Он и был похож на Лиама, особенно в роли Гейла Хоторна из «Голодных игр». Высокий русоволосый голубоглазый красавец с интеллектуально задумчивым, серьёзным выражением лица, и я — вечно глупо хихикающая, как цирковая обезьянка, едва выглядываю из-за его плеча.

И с чего Светка решила, что я ему небезразлична?

— Вы поссорились что ли? Со Светкой? — когда он так и не ответил, уточнила я.

Он поджал губы, словно не знал, что же мне сказать.

— Скажем так: мы авантажно игнорируем друг друга, — пожал плечами, засунув в карманы руки. У меня от этого жеста мурашки побежали по коже. И почему меня так заводят эти мужские руки в карманах на узких бёдрах? Это лёгкое движение широких плеч? Куда больше, чем эти его словечки для высоколобых. Сразу ноги ватные и такая слабость, что хочется разухабисто воскликнуть: «Ах, где мои нюхательные соли?» и неизящно грохнуться в обморок — непременно в эти руки.

Я даже чуть не забыла, что это же Илья.

Не став углубляться в сложности их странных взаимоотношений со Светкой, а то, честное слово, мне уже подумалось, что между ними нечто большее, чем мне кажется, я закинула сумку на плечо и вдруг поняла, что мне… некуда идти.

Не в том смысле, что я бездомная, но после единственной пары, что обычно была у нас по субботам, я твёрдо намеревалась поехать в банк, спросить про чёртов вензель и это было моими планами, но раз забыла вексель на кровати, то как бы идти надо обратно в общагу, то есть возвращаться домой. Да ещё по такой погоде. И с Ильёй почему-то расставаться не хотелось. Вернее, я видела, что не хочется ему. Поэтому как-то неловко было попрощаться и его бросить. Но он ведь пришёл не ради меня? Или?..