Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес

Через верхнюю площадку лестницы прошмыгнул официант, от еды на его подносе поднимался парок. Лорд Ханстэнтон проводил его измученным взглядом и тут же пожалел об этом: в зале, у столика, другой официант нарезал жареного цыпленка. Да какого! Про таких в старости рассказывают внукам. Его светлость испустил слабый стон.

– Ладно, – поднялась миссис Уоддингтон, – пойдемте!

Возразить этой властной даме лорд Ханстэнтон не посмел, никто никогда не противоречил ей. Уже через несколько минут такси подкатило к дому «Шеридан». Две фигуры начали подниматься по лестнице. Одной из приятнейших особенностей «Шеридана» было то, что лифт в доме практически никогда не работал.

Добравшись до верхнего этажа, лорд Ханстэнтон позвонил. Перезвон слабым эхом раскатился по квартире.

– Вероятно, никого нет, – с надеждой заметил английский пэр, снова нажимая на звонок.

– Значит, подождем.

– Что, здесь?

– На крыше.

– А как долго?

– Пока не вернется слуга Финча.

– Он может не вернуться еще несколько часов.

– Значит, и ждать будем несколько часов.

Томящийся желудок лорда Ханстэнтона подталкивал его к протесту. «А ну похрабрее!» – бурчал он. И хотя на категорический отказ храбрости лорд не набрался, с предложением выступить все-таки осмелился.

– Может, тогда я сбегаю за угол, перекушу немножко? Я хочу сказать, а вдруг слуга разъярится? Горой встанет за своего молодого хозяина. А еда прибавит мне храбрости. Подкреплюсь тарелочкой бобов или еще чем, греющим желудок, и сумею постоять за нас.

– Ладно, ступайте, – окинула его презрительным взглядом миссис Уоддингтон, – только возвращайтесь побыстрее.

– О, разумеется, разумеется! Перекушу наскоро – и мигом назад. Вы даже и заметить не успеете, что я уходил.

– Найдете меня на крыше.

– На крыше. Договорились! До свидания, – бросил лорд и сбежал по лестнице.

Миссис Уоддингтон, взобравшись еще на один пролет, вышла под просторный свод небес, где могла любоваться либо видом сверкающего огнями города, либо темными окнами Финча. Выбрала она окна и принялась неотрывно следить за ними.

Следила она довольно долго, когда вдруг стеклянная дверь осветилась. Миссис Уоддингтон шагнула вперед: сбылись заветнейшие ее мечтания. На желтой шторе промелькнула тень, принадлежащая, несомненно, молодой девушке и, несомненно, низкой нравственности. При виде такой блюститель морали неодобрительно вздернул бы брови и резко, осуждающе вздохнул. Подойдя к двери, миссис Уоддингтон властно постучалась.

В ответ донесся испуганный вскрик. Штора отодвинулась, явив плотного человека в черном костюме. В следующий момент дверь открылась, и плотный человек высунул голову.

– Кто тут? – осведомился он.

– Я, – ответила миссис Уоддингтон.

– О Господи! – воскликнул толстячок.

2

Весь день Фредерик Муллет находился в нервном расположении духа, еще более нервном, чем положено обычному жениху в день бракосочетания. Он гадал: куда уехала невеста?

Любой жених расстроится, если невеста бросит его сразу после венчания и сбежит, обронив только: «Я по важному делу», – и пообещав, что они увидятся позднее. А Фредерик расстроился тем более. Тревожило его не столько то, что он планировал блаженный день развлечений, включая посещение Кони-Айленда, а все сорвалось. Конечно же, и это было разочарованием, но по-настоящему терзался он душой, гадая, что, с точки зрения Фанни, называется важным делом. Ее скрытность испортила ему весь день.

Короче, пребывал он именно в том настроении, когда человек, женившийся на карманной воровке, исчезнувшей по важному делу, совершенно не желает слышать никаких резких стуков в дверь. Пробеги в тот момент по полу мышка, Фредерик Муллет и ее заподозрил бы, что это замаскированный детектив. С холодным ужасом взирал он на миссис Уоддингтон.

– Что вам угодно?

– Я хочу поговорить с молодой женщиной, которая находится в квартире.

Во рту у Муллета пересохло, по позвоночнику пробежал озноб.

– Какая такая женщина?

– Да хватит вам, хватит!

– Но тут нет никакой женщины!

– Ах, ах!

– Правда нет, уверяю вас.

Прямолинейный ум миссис Уоддингтон возмутился.

– Я заплачу. Вам выгодно сказать правду.

Муллет отшатнулся. При мысли, что его просят торгануть женой в день свадьбы, его пронзило отвращение. Не то чтобы он продал ее в какой другой день, но подобное предложение именно сегодня превратило его, как выразился бы Гарроуэй, в человека едкого и колкого.

С отвращением захлопнув дверь, Муллет выключил свет и неровными прыжками достиг кухни, где у плиты стояла, переворачивая гренки с сыром, вернувшаяся после отлучки миссис Фредерик Муллет.

– Привет, милый! – проворковала новобрачная, вскидывая на него глаза. – Я только что приготовила кролика. И супчик готов.

– Вот и мы попали, как курица в суп! – глухо отозвался Муллет.

– Чего это?

– Фанни, где ты пропадала?

– Да так, в деревню ездила, дорогой. Я же тебе говорила.

– Но не сказала – зачем.

– А вот это пока что секрет, миленький. Хочу, чтоб получился сюрприз. У нас скоро будут деньги.

Муллет несмело смотрел на нее.

– Фанни, ты провернула в деревне работенку?

– Ну Фредди! Что за мысль!

– Тогда чего сюда завалились копы?

– Копы?!