Непримиримые 2

Она руками хватается за горло и диким зверьком таращится на меня, словно на монстра, что ее собирается загрызть. Начинает рьяней брыкаться, требуя полной свободы, но я с мрачным сопением ее дергаю обратно, под себя.

Королек испуганно всхлипывает, во взгляде отчаянье и страх.

А я глаз не могу отвести от ее рта. Аж клинит на ее губах… Припухших, подрагивающих, искусанных.

Будто провоцируя меня на очередной срыв, Королек их облизывает…

Хочу поцелуя! Твою мать, как я желаю дорваться до ее губ!!!

Может, они утолят жажду? Даже склоняюсь, чтобы наконец напиться, но вовремя спохватываюсь…

Она не получит моей нежности. Если поцелую — точно начну ласкать, а она не заслуживает такой роскоши.

Пусть подумает над своим поведением.

Ирка должна понять, что не имеет права на свидания с другими.

Это нечестно с моей стороны, но она! не имеет! права…

Мне важно знать, что она моя!

Только моя!

Я гребаный собственник!

Нарцисс с обостренной формой эгоизма в стадии «абсолютный»!

Ирка затравленно съеживается, непонимающе хлопает ресницами.

Порочная невинность, чтоб ее…

Все равно мне ее не жалко! Су***, доводит меня до белого каления, до маниакального сумасшествия! Это меня жалеть надо…

Наказал? Еще как!

Выколачивал дерзость? Да!

Мстил за своенравие? Безусловно!

Пусть думает. Если поймет — останется дома!

Со мной…

Выхожу из Королька и еле поднимаюсь на ноги.

— Опять в меня? — охрипло шуршит Ирка, явно пришедшая в себя и проглотившая обиду за мое неуправляемое поведение.

Молча ухожу в ванную. Обмываюсь, а когда возвращаюсь — лишь наблюдаю за передвижением соседки. Заваливаюсь на свою половину постели. Руки закидываю за голову.

Умная девочка — снимает туфли, помятое платье. Даже готов улыбнуться маленькой победе, но тут Ирка выуживает из шкафа джинсы, вешалку с топиком, который сравнивать с развратным платьем никак нельзя — яркий, но довольно скромный.

Нарастающее негодование скрываю в мрачном молчании. Королек продолжает ковыряние, только теперь в комоде. Новые трусики, лифчик. Берет все вещи и, игноря меня, скрывается в ванной. Возвращается уже переодетой и заметно посвежевшей. Всклокоченные после метаний по постели волосы расчесывает, а потом ловко заплетает в косу. Закрепляет резинкой, которую достает из верхнего ящика тумбочки.

Жду.

Бл***, неужто уйдет?! Я же доказал, что она моя… Лишь коснулся — отдалась!

Ирка демонстративно захлопывает ноут. Берет из вазы, что на столе, ключи от «ауди».

Щелчок замка.

Уже почти выходит, но притормаживает в дверях.

— Ты… — голос надламывается. Королек на меня не смотрит. Волнуется, пальцами вцепляется в дверной косяк. — Подумай, зачем так поступаешь. С какой-то упрямой одержимостью топчешь мою совесть и гордость все сильнее. Хотелось бы верить, что не бессмысленно… — шумно сглатывает. — Я живая, Игнат. Мне больно, сложно… Я растеряна. Если я лишь игрушка — не держи. Но если больше, чем блажь… — умолкает, тряхнув головой.

Так и не взглянув, уходит.

Стоп!!! Она дает мне выбор?! Мне! Выбор…

Это я ей давал выбор! Остаться или уйти.

Раздвинуть ноги передо мной или нет.

Стонать или терпеть.

Кончать или мучиться от недополучения.

Я!

Твою мать!..

Ору сквозь зубы.

Ушла!

Она ушла!

После охрененного секса со мной — и ушла!!!

Бл***!

Аж трясет от бешенства.

Вскакиваю с постели. Створку шкафа распахиваю так яростно, что она отъезжает с грохотом, даже «купешка» вздрагивает.

На миг застреваю. Все вещи аккуратно разложены. Если первую неделю мои вещи Ирка выкидывала, то теперь на полочки разложила. Джинсы — висят. Черт, даже здесь порядок наводит.

Королек решила упорядочить мою жизнь! И начала с мелочей.

Порывисто достаю толстовку. Из комода — боксеры, носки.

Слышится гул мотора, скрип ворот… Ирка покидает территорию дома.

Су***! Не дождется, я не брошусь за ней! Я вольная птица. Мне отношения не грозят.

Даже потрясный секс не прикует меня к одной койке. Мне всегда есть, куда пойти и с кем провести время. Дома сидеть не стану. Я не собака, чтобы преданно ждать!

Вот еще! Я свободный! А Ирка пусть валит, куда хочет!

Меня устраивают такие отношения. Перепихиваемся — гуляем…

Пока чертыхаюсь, облачаясь, в комнату вальяжно входит котяра. Отъелся, паскудыш. Морда — наглая, хвост — трубой. Мявкает, вспрыгивает на постель.

Рыжий наглец! Сверлю котяру взглядом, пыхтя от злости на Королька. Плюю и кидаю зверине Иркино платье. То самое, которое она в стирку запихала.

Сразу видно, мой питомец. Сидит, урчит, когтями в тряпку вонзаясь. Так-то!

Еще под***чи на нее, вообще улет будет! Ирка от счастья запищит… А не запищит — глядишь… одной приживалкой меньше станет. Рыжей и наглой!

Твою мать! Мне крышу рвет окончательно. Так нельзя. С ума схожу от ревности.

Пойду проветрюсь. На вéлике погоняю. Скоро турнир, пора бы вспомнить, на что способен.

Лишь бы не вынос мозга «где Ирка и с кем гуляет». Лишь бы ревность не толкнула на необдуманное.

Ну его к черту!

* * *

— Зур, — звоню Артему. — Трек новый открыт?

— Да, теперь круглосуточно. Там народу — ого-го. Готовятся. Ты что, решил погонять? — усмехается братан, не скрывая сарказма.

— Ну да, скоро заезды. Нужно ноги размять.