Непримиримые 2

— Опоздаешь. Набивай цену, парни любят таких…

— У меня нет проблем с самооценкой, — лукаво блестят синие озера глаз.

— Но опоздать придется, — отрезаю просто. Пальцами проникаю под нитку трусиков, а другой ладонью стискиваю упругое полушарие, нырнув в вырез платья.

— Уверен?.. — шершаво уточняет, а когда мои ласки становятся безотчетно наглыми, льнет, прикрыв глаза.

— О, да! — не могу отвести взгляда от нашего отражения. Оно совершенно! Ирка, нежащаяся в моих руках! Не видел ничего прекраснее… и от осознания этой жуткой правды становится нестерпимо больно — и в голове, и груди, и животе.

— Девушка должна приходить на свидание с опозданием: помятой, счастливой и оттраханной, — уверяю знающе, туго соображая от перевозбуждения. Королек тоже готова… для меня…

— Никогда не слышала ничего подобного. Новые правила этикета?

— Мгм, — киваю через силу.

— Ничего, я пойду, как есть, а там по ходу разберусь…

— Бл***, Ирк, куда ты пойдешь такая влажная?.. — с трудом удается говорить.

— Очень? — усмехается Королек, потершись задом о мой пах, позволяя ласкать настойчивей. — Значит, полностью готова к сек… свиданию, — всхлипывает, когда нажимаю стратегически важную точку. Обвивает меня рукой за шею, почти повиснув от чувств.

Млея от моих прикосновений!!!

— Мгм, — пожираю глазами отражение Ирки в зеркале.

Все, крышу сносит капитально! Видеть, что Королек моя… Как тает от моих ласк. Льнет…

В моей власти, не понимая, что завишу от нее даже больше.

Нетерпеливо качает бедрами:

— Ты каменный, — подрагивает ее шуршащий голос.

— Мгм, — видимо, это единственный звук, на который уже способен.

Рывком разворачиваю девчонку к себе. Еще секунда — направляю ее к постели. Толкаю, причем наплевав на аккуратность и джентльменство, пихая в грудь.

— Ауч, — возмущается Ира дерзости. Отступает от толчка, но, наткнувшись на препятствие, не удерживается и падает на матрац. — Маньяк, — поднимается на локтях и суживает глаза, принимая вызов.

— Сексуально озабоченный… Мы с этим уже разобрались. Я согласился, — подтверждаю мрачно и шагаю к ней. — А ты — жертва, с напрочь отбитым инстинктом самосохранения.

— Уверен, — насмешливо изгибает бровь, беззастенчиво разводя ноги, — что в нашем случае хищник — ты?

В голове пугающая пустота и эхо долбящегося в исступленном ритме сердца. Впервые настолько ясно понимаю — Ирка знает, что охренительно прекрасна. Она в курсе, как выглядит… Невероятно соблазнительно, и успешно этим пользуется.

Бл***, да она богиня обольщения, черт бы ее побрал!

Начинаю сомневаться в своих воспоминаниях о девственности Королька.

Должен быть подвох…

Месячные? Реальная имитация боли? Взяла на дурака? Я что-то повредил…

Склоняюсь к девчонке, но она каблуком упирается мне в грудь:

— Не боишься, что сам лезешь в капкан?

Обескураживающе! Жаль, что нижняя голова работает, а верхняя уже в отключке, ведь правда напоминает ловушку для зверя. Но мне плевать. Готов рискнуть!

Глаза в глаза.

— Вот и проверим, кто у кого в плену, — хватаю за щиколотку, языком смакую оголенный от туфли участок ступни. Я бы, как маньячелло, еще и каждый пальчик облизал, но пока не готов к столь долгому воздержанию.

Поцелуями дохожу до колена, свободной рукой удерживая бедра девчонки на месте, чтобы не вздумала отползать, не смела уворачиваться.

— Ты охренительна, Ир, — не сразу понимаю, что хриплый голос — мой. Ногу Королька умещаю себе на плечо.

— А ты — охренел, — подается навстречу.

Усмиряю, толкая обратно — навзничь. Медленно веду ладонью, присборивая подол выше, хотя платье без того почти на талии.

Махом сдираю трусики, порвав нелепые нитки. Шальную мысль «и шпильки бы снять» отбрасываю вместе с тканью. Иркины ножки в туфлях, да на моих плечах — больная фантазия отдыхает!

Перед глазами уже давно бушует адский огонь.

Королек в моих руках. Нежная, отзывчивая, трепетная…

Не сдерживаю дикого порыва и прикусываю кожу на внутренней стороне ее бедра.

Ирка всхлипывает, прогибается дугой, сжимая до побелевших костяшек покрывало. До трясучки хочу ее исследовать языком. Черт, уверен, что могу лишить ее рассудка, если возьмусь за это дело. Но у меня другие планы.

Целую, вновь прикусываю, одновременно освобождая свою измученную возбуждением плоть. Болезненно окаменевшую, горячую, пульсирующую.

— Ирк, — притираюсь к влажности между ног девчонки. — Ирка! — требую, еле контролируя безумное желание ворваться и в несколько толчков получить долгожданную разрядку. Но похвально контролирую себя из последних сил:

— Ир, а ну гляди на меня!!! — звонко шлепаю по упругой ягодице, которую с не меньшим жаром тискал несколько секунд назад.

Королек непонимающе уставляется затуманенным от вожделения взором. Одной рукой удерживаю бедра, другой фиксирую голову соседки, большим пальцем поглаживаю бархат раскрасневшейся скулы.