Непримиримые 2

Ирка отзывается на дерзость, ее тело… совершенно. Создано для моих рук, и я жадно его обшариваю.

— Но дальше поцелуев не заходило, — едва вспоминаю, о чем говорю. — На этом и закончил… она мне как сестра. Младшая, и очень любимая сестренка. С сестрой не могу… аморально!

Ирка не то мычит, не то мурчит, поглаживая мое каменное возбуждение.

— Ирк, — зверем подвываю. — М-м-м, — пыхчу, прикусывая кожу на шее девчонки. — Не играй со мной…

В глазах искры, а в голове пульсирует: «заклеймить суч***!!!». Чтобы все видели, что у нее есть хозяин. Что она не невинна, не чиста, как может показаться на первый неискушенный взгляд.

— А кто же тогда я? — сжимает плоть до моего болезненного стона.

Твою мать! Да что же это такое? Почему кому-то дана такая власть надо мной? Зачем… Зачем Королек творит это со мной?

— Кто. Тогда. Я? — чеканит, проводя по оголенному хозяйству с небрежной лаской.

— Не сестра! — теряя остатки разума, впиваюсь в лакомую шею исступленным поцелуем. Жую со смаком, с бархатным рыком, от которого у самого руки и ноги дрожат. В голове уже набат низких колоколов. — Однозначно, — шепчу, чуть нежнее касаясь губами кожи. Облизываю место, где оставил отметину…

А потом не выдерживаю и яростно заголяю ягодицы Королька, прижимаясь пульсирующей плотью к нагому телу, восхитительному, вопиюще вызывающему изгибу зада.

Ирка обжигает теплом. Убивает близостью.

— Ты — та, из-за кого я забываю дышать. — Прикосновения девчонки становятся более наглыми, а мир вращается с беспредельным ускорением. — Ты неизвестный природе афродизиак! Но вопреки всему, чтобы выжить, буду глотать даже твои токсины. Ты гребаная орбита, с которой сойду, если понадобится, и плевать, что моя планета взорвется. Ты временное помутнение, с которым трудно справиться, но я смогу. При необходимости сделаю это! — уверяю твердо, и с пугающей ясностью понимаю, что ублюдок еще тот, ведь правда сделаю, даже если сдохну в мучениях.

— Это хорошо, — сглатывает жадно Ирка, подрагивая от моих ласк, чем реально сводит с ума. — Кто-то из нас обязан соображать, что творит. Кто-то обязан быть сильнее… чтобы закончить беспредел, что между нами… И этот кто-то — не я… Игнат, — задыхается от чувств.

Чувств, что дарю я! Я! А как она прошептала с надрывом и сталью мое имя… по телу пробегает предательская судорога кратковременного, преждевременного экстаза.

— Мгм, — киваю, притираясь к влажности Королька, ясно понимая, что вот-вот кончу, даже не войдя. — Ирк, останови, пока можешь…

— А сам?.. — с насмешкой уточняет, и я уже прекрасно осознаю, что и сам вряд ли в состоянии остановиться, но цепляюсь за крохи рассудка и самолюбия.

— Только ска… — не договариваю, на миг ослепнув от вспышки ярких чувств: Королек сама насаживается на меня, подается бедрами глубже. — Бл***! — Так сильно обнимаю девчонку, что она начинает скулить:

— Слома-а-а-ешь…

— Не двигайся, — предостерегаю, затаив дыхание. Несколько секунд пережидаю предательский спазм, призывающий выплеснуть скопившуюся похоть и плевать, что только оказываюсь в Ирке. — Что же ты делаешь?..

— Я? — вторит глуповато Королек, начиная скользить по моему хозяйству. — Из нас ты опытней, вот и скажи…

— Ты меня трахаешь… — смешок дается с трудом, я бы сказал — с надломом.

— Уверен? — Плавно и размеренно двигается.

— И, бляха, Ирк, умело, — вновь задыхаюсь от тугого спазма, скручивающего внутренности сильнее от каждого дерзкого покачивания девчонки.

Толкаюсь навстречу, желая оказаться еще глубже. Королек подхватывает стон, а мои пальцы сжимаются в неконтролируемом желании сдавить горло соседки — она не смеет быть такой!!!

Но вместо насилия лишь прогибаю ее сильнее, придерживая за ягодицы, и вдалбливаюсь яростней, вот-вот готовый взорваться от перевозбуждения.

Ирка всхлипывает от каждого толчка. Охает, утыкаясь в подушку, а когтями впиваясь в мой зад.

Бл*, я так остро ощущаю пронзительную боль, побуждающую ускориться… И окончательно слетаю с катушек…

Слетаю, как гребаный слабак…

Слетаю…

— Никогда не смей себя так вести, — шуршу, когда утоляю первобытный голод, причину которого так и не могу понять. Реальная дилемма, загадка на все времена. Ответ на который жуть, как хочу найти. Я же мозговитый, быстро щелкаю сложные вопросы, но почему-то такая простая вещь, как похоть к Ирке, не поддается моему рассудку!

Подгребаю ближе, не выпуская из объятий.

Не пущу… сегодня она еще моя…

— Не нравится? — роняет с тихой осторожностью Королек. — Пугаю своей распущенностью?

— С другими, Ир… — поясняю нехотя, ведь и первого не должен был говорить. — Такая будь только со мной. Бл*, - утыкаюсь носом в затылок и целую: — Если бы не знал, что ты… взял бы уже на той долбанутой вечеринке.

Королек напрягается:

— Ты ее помнишь?

— Конечно, я тогда, как последний муд***, отпустил тебя, а должен был трахнуть. Господи, как же я тебя хотел… — мычу в волосы, проклиная язык, что опережает мысль.

— Мне было пятнадцать! Это статья…

— Похрен. Теперь молчи, Ирк. Спи. Не охота душу оголять, да и не нужно это.