Непримиримые 2

— Я тебе говорил, не надо быстро, поиграй, а ты… — с показным недовольством поучает Гордеев Рому. — Вот теперь начинаются вопросы, — коротко посмеивается.

— Когда? — стискивает кулаки Штык.

— Сейчас…

— Стандартное время?

— Да! — подает голос Лианг.

— Ставка?

— У тебя процент от десяти штук… баксов.

— Это нечестно! — опять вступается Игнат.

— Химик, я тебе сегодня и так позволил много говорить, — в голосе Гордеева прорезаются рычащие нотки. — Штык — мой боец. Мы сами разберемся.

— А в случае проигрыша? — плевать хочет на угрозы и рычание мужика Селиверстов; у меня дико чешутся руки заткнуть его самостоятельно.

— Сумма ляжет на его плечи, — битва взглядов пугает до мурашек.

— Идет! — встревает между Игнатом и Големом Штык. Селиверстов, недовольно мотая головой, сдается.

— Ну, раз этот вопрос решен, — разводит руками лысый, но радости на лице нет, скорее скука и усталость.

— Я тоже хочу принять участие в споре, — подает голос Шувалов, выводя меня из задумчивого коматоза и вводя в ступор. Он что, идиот? — А че? — криво хмыкает Родион, обнимая меня за талию: — Хочу развлечься. Люблю крупные ставки, — смотрит мне глаза в глаза, будто вызов делает. Струхну или нет.

— Род, — недовольный голос Шувалова-старшего заставляет младшего обратить внимание на босса. Евгений Петрович многозначительно смотрит на Шумахера, но больше ни слова не говорит.

— И? — начинает злиться Родион. — Я что, не имею права ставку сделать?

Босс сжимает губы в жесткую линию, во взгляде сталь. Молчит. Нога на ногу.

Вот честно, если бы он вступил в полемику с братом или начал орать, я бы не так испугалась, как этого глубокого грозного молчания. В нем звучит много разного: упрек, нравоучение, злость, негодование, раздражение…

— Я в споре! — откровенно плюет на предостережение старшего младший. — Отвечаю десяткой!

— На что? — коротко кивает Голем. — Проигрыш или победа?

— Детка, — если меня перекосит от этого слова, я буду не виновата. Само собой… тик… нервный… и рвотный позыв. — На кого поставим?

На миг кошусь на босса. Он продолжает меня игнорировать.

— Я бы не хотела…

— Ир, — нехорошо меняется тон Шувалого. — Я задал конкретный вопрос.

— На Рому! — категорично заявляю, и мне даже не хочется знать, кем будет его соперник.

— Уверена? — обжигают холодом глаза Родиона.

— Да!

— Почему?

— Потому что, — мажу взглядом по Штыку, с не меньшим интересом сверлящего меня темными глазами, — уверена в нем! — так как Шувалов продолжает меня изучать, как, впрочем, и остальные, уставляюсь на Джи Линя. — Лианг выберет достойного, если не лучшего, — поясняю свою мысль. — Он, как и многие представители своей нации, прекрасно разбирается в побоищах и мастерах. Думаю, по фигуре на раз отличит пустышку-качка от тренированной груды мышц истинного бойца.

Кто-то из участников присвистывает, кто-то начинает роптать и шушукаться, а я гляжу глаза в глаза Лиангу. Ему нравится, когда я такая. Вот и сейчас в омуте его прорезей вижу восхищение и желание меня заполучить.

— Тогда почему Штык? — вклинивается в нашу зрительную борьбу Родион.

— Потому что в меру своего восточного менталитета, Лианг рассматривает поединок и бойцов слишком однобоко и прямолинейно. Он не сможет учесть самого главного, поэтому и не найдет достойного противника Штыку. По крайней мере сегодня.

— И что же я не смочь учесть? — Джи Линь терпеливо ждет. Мы оба прекрасно понимаем, что речь не только о споре, но и о нас.

— Тебе не дано разгадать русскую душу. Она не просчитывается, не предугадывается… ее не понять чуждому человеку. У Ромы душа и характер русского медведя. Его не сломать, не подчинить. И моя душа… русская… Она авторитетно заявляет, что победит Рома, какого бы ему соперника ни дали… — Не знаю почему, но перевожу взгляд на Штыка: — Думается мне, ему есть, что терять. Как минимум свободу, а для русского человека нет большего стимула для победы. Это в нашем характере!..

По лицу Штыка скользит горькая улыбка, благодарность.

— Лихо ты завернула, — смачным поцелуем вырывает меня из мыслей Шувалов. — Прям чтец людей. Ты случаем не психоаналитик? — вопрос риторический, поэтому и не думаю отвечать. — Круто. Мне понравились твои аргументы и домыслы, но я бы хотел для начала увидеть противника, с этим не будет проблем? — эта фраза явно к лысому.

— Нет! Иди готовься, — дает указание Роме Голем, а Лиангу протягивает свой телефон:

— Его весовая категория и доступные на данный момент бойцы. Смотри, выбирай!

— Договариваться буду сам! — выдвигает очередное условие Джи Линь.

— За ваши деньги… — губы лысого змеятся, а глаза продолжают излучать мрак.

— А если меня не устроит боец? — тянет на себя одеяло Родион.

— Откажешься от ставки. Еще есть желающие деньгами поссорить? — обводит всех присутствующих смешливо-колючим взглядом лысый. Народ, точно получив заряд — синхронной волной качает головами.

Как только разбираемся с мелочами, участники заметно оживают и уже в более непринужденной обстановке сбиваются в группки поболтать о всяком-разном.