Непримиримые 2

— У него фора, — заключает задумчиво Джи Линь. — Знать обо мне, меня… а я его нет. Ты умудриться за короткий время собрать вокруг себя огромный количество воздыхателей. Видных, интересных, безрассудных… Выбор велѝк, но ничего, я разгадать и этот ребус.

Шумно выдыхаю. У Игната еще есть шанс. У нас!

— Пока разобраться, что да как, кто… — продолжает монотонно бубнить Лианг.

— Надеюсь, одумаешься, — не хочу раздражать зверя, но бывшему лучше почаще напоминать о своей позиции и том, что мы не вместе. Кто его знает, может, смирится, очнется от самообмана.

— Ты мой! — опровергая глупость мысли, заверяет категорично Лианг. — Это неоспоримо. Дело времени, и я тебе его давать достаточно!

— Я не хочу…

— Хотеть, просто бояться. Так ведь? — требовательно, но без агрессии.

— Это уже не важно…

— Важен для меня, — упрям Лианг. — Дать мне шанс. Последний… и я доказать, что мы мочь быть счастлив. Что ты для меня…

— Я не хочу повторения. Не желаю опять пережить все, что пришлось… Не хочу возвращения.

— Ну а я не хотеть тебя отпускать, — Джи Линь дышит прерывистее, жаднее. Объятия крепчают, а руки и губы наглеют. Нахожу силы и отстраняюсь:

— Нет, — отступаю на шаг, требуя остановиться. Лианг режет недобрым взглядом, затопленным поволокой желания. Крылья носа нервно вздрагивают…

Он явно не в себе, но с каждой секундой становится все спокойнее. Глубже и размереннее дышит, восстанавливая контроль:

— Ты прав, лучше готовиться к следующий этап, — холоднеет его тон и лик.

— Вот видишь, — с горечью киваю своим мыслям, — ничего не меняется. Мы не слышим друг друга. А если и слышим, то не прислушиваемся, — краем глаза замечаю, что по залу в направлении танцпола идет Юлиньг. Невеста Лианга. Как всегда одета с иголочки, скромная прическа, хрупкая фигура, симпатичная мордашка, смиренный взгляд…

Девушка останавливается недалеко от нас. Смотреть на нее — хуже некуда. Как можно быть такой преданной и подобострастной? Джи Линь только и делает — топчет ее честь, презирает открыто, насмехается, и раз за разом посылает.

Когда увидела ее первый раз — поругалась с Лиангом, заверив, что так нельзя и в отношении к девушке нужно быть более сдержанным. Второй раз — чуть растерялась. Никак не могла понять, как можно было опять искать встречи с человеком, который открыто тебя не уважает. В третий — мой словарный запал себя исчерпал… и дальше я уже просто ставила галочку — Юлиньг вновь рядом. Джи Линь не любит говорить на тему невесты, но как-то его друг с неудовольствием намекнул, что девушка не виновата в своих чувствах и во врожденном строгом воспитании…

Не очень поняла фразы, но потом мне разъяснили — Юлиньг с детства воспитывали невестой Лианга. Родители с давних пор дружны и так загорелись идеей породниться, что когда родилась девочка, ей дали имя, созвучное с Лиангом. Это нечто не поддающееся моему пониманию, да и вообще, по человеческим критериям вменяемости — где-то за границей нормальности — он у нее в крови. Нет ничего, чтобы она ему не простила или не позволила. Он для нее все. И все, что бы ни пожелал, кроме как забыть его и уйти, она сделает.

Воспитание… При этом ее родители с неудовольствием пытались переучить Юлиньг не любить Джи Линя. Определяли в клинику, но эта болезнь оказалась неизлечимой, и они бросили тщетные попытки вразумить единственную дочь.

Что уж говорить обо мне…

Меня напугала такая рабская приверженность: возмущал Лианг, подливающий масла в огонь и пользовавший девушку, особо не задумываясь, что дает ей надежду на совместное будущее. Да, я знала, что у них случался секс. Заставляла себя не думать о той грязи, что Джи Линь себе позволял, а то, что отношения имели совершенно ненормальное лицо — убедилась собственными глазами, застав парочку в такой позе и в такой обстановке, что потом неделю отходила от увиденного.

Приревновала ли я? Меня кольнуло больно и неприятно, но, к своему стыду, я призналась себе — больно, но не смертельно. Поэтому отстранилась от закидонов своего парня и делала вид, что меня не волнует его интимная извращенность с Юлиньг. К тому же, впервые я прониклась женской солидарностью. Если не Лианг, то с кем девушке еще быть? Она не позволит другому к себе прикоснуться и будет верной собакой ходить за ним всю жизнь, а не дай бог с ним что-то случится… Она наложит на себя руки.

В этой болезненной привязанности я убедилась, когда с Джи Линем случилась последняя авария. Юлиньг провела все два месяца в больнице. Он ни разу с ней не встретился, но она преданно сидела в коридоре, возле двери в его палату. Ждала… вдруг позовет. А когда я приходила-уходила, окидывала меня таким щенячьим взглядом, что меня передергивало от отвращения к самой себе. А если вдруг оказывалось, что невесты нет… она обнаруживалась в соседней палате… под капельницами и с очередными швами и бинтами на руках. Да, суицидальная предрасположенность у таких личностей сильна.