Непримиримые 2

Старательно перевариваю информацию, здравый рассудок где-то вдалеке шепчет, что мое недоумение обоснованно, но аргументы все никак не удается сформулировать. А обида и боль клокочут сильнее. А еще яростное, первобытное желание отомстить и доказать. Кому и что — не понятно, но, однозначно, эти понятия главенствуют.

— И это твой окончательный ответ? — не гляжу вслед, отчетливо представляю гордо удаляющуюся спину.

— Мгм, — суч*** издает мой звук любимый. — Жизнь твоя — делай, что пожелаешь, еби, кого пожелаешь, — долетает чуть издали скучающий голос.

Ад затапливает рассудок.

Руки в карманы джинсов, чтобы не дай бог не сорваться на первом встречном.

И на какое-то время выпадаю из реальности — прозябаю, не задумываясь, куда иду и что творю. Лица сливаются в карусель. Смех, алкоголь, девчонки, танцы…

— Верст, ты бля*** в хламину, — назойливо бьет меня по плечу Славка, отвлекая от танца с какой-то девчонкой.

Млять, и откуда нарисовался? Вроде уходил…

— И че? — не вразумлю, что не так.

— Времени много, домой идем, — канючит Морж, хватая за предплечье.

Тоже мне, Мать Тереза!

— Да отвали, братан, — отмахиваюсь, силясь вспомнить, чем был занят до появления Моржа. С памятью туго. Да и никому я тут не нужен, с недоумением оглядываюсь в поиске кого-нибудь, кому интересен, пока вновь не утыкаюсь глазами в Славку.

— Бл***, Верст, у тебя скоро этап, а ты опять…

— Да!!! — руки в стороны, голову к потолку. Пошло все на хер! — Я в отрыве! — начинаю пританцовывать, вслушиваясь в ритм клуба. Болью пульсирует не только в голове, но и сердце, в паху. — А как еще унять суку-боль, а? Подскажи, братан? — с дикой надеждой на Моржа. — Не знаа-а-ешь, — глумливо тяну и начинаю ржать. — Вот и я не знаю…

— Верст, бл***, это тупик, — взывает к моему разуму Славка.

— Она топчет меня, как гниду, — выплевываю, что жжет изнутри. — Выедает мозг ядом. А сердце наживую выдирает, — вцепляюсь в волосы, пытаясь одну боль притупить другой. — Доводит до точки кипения и отшивает!

— Ну так делай, как обычно, — заводится Морж, в глазах негодование полыхает. — Трахай других! Может, притупятся чувства…

— Да не хочу я других! — трясу за плечи Славку. — Ее хочу! И чувств не хочу… других. Я в этих погряз. Однолюб я… Сук***!!! Смешно ли, но я однолюб, — обреченно, и себе под нос с неутешительными мыслями.

— Хочешь — иди да возьми! — прост, как самокат, брат, не догоняя, о ком говорю, но приравнивания «любовь» к «другим».

— Ты, бл***, в душу не лезь, советчик! — хлопаю по щеке с брезгливой жалостью. — И тем более в штаны. Ты свой хер пристроить не можешь, а мне унижаться предлагаешь? — зло берет.

— Зачем ты так? — вообще мрачнеет Морж. — Я помочь хочу…

— Пизд***, помочь? — срываюсь в бездну гнева. — Помочь? — подвываю. — Из-за тебя, Морж, мы два месяца в дерьме купаемся. Уже себя закопали по глотку, и нет у нас шанса выбраться! Так что не тебе, сук***, говорить мне, че делать, а че нет!

Славка отступает, взгляд потерянный, блуждающий.

— Давай, беги, еще чего-нибудь учуди, — подливаю масла в огонь, но язык уже не остановить. Еще и воздух пинаю, будто пендаля прописываю. — Бл***, где водка? — оборачиваюсь.

Шатаюсь к бару, но уже на подходе к стойке, глазами натыкаюсь на чертовку. Она меня тоже замечает. Кривит губы, лицо, будто сейчас от моего вида стошнит:

— Бла-бла-еб собственной персоной! — Нога на ногу, в руке бокал.

— Мандатрепка, и до сих пор невостребованная, — парирую желчно. — Предсказуемо. Кролики сегодня мигрировали в другой клуб. Пока вагина не отвисла, прогуляйся, — советую благосклонно.

— Бла-бла-бла, — припадает к бокалу брюнетка, изображая игнор.

О чем говорить с дурой? Правильно! Не о чем… Без уважения пропихиваюсь к бару:

— Водки, — стучу по столешнице.

Пока жду, оценивающе окидываю девушек, кто за стойкой сидит. Глаз ни за кого не цепляется.

— Я тя умоляю, — малолетняя дрянь поворачивается к бару лицом, локти на столешницу, подается чуть вперед, — не разочаровывай девчат, у них еще есть шанс нормального кролика найти! — на раз считывает мой настрой насчет сексуального объекта. Опять делает глоток своего кислотного по цвету пойла.

— Да я как раз ничего такой, Багз Банни, мелкая! — не бахвалюсь, но коль уж пустотреп…

— Я заметила, — распирает от смеха чертовку. — Тебе никто так и не дал. Одна с одним уехала, другая с подругой и другим… Все мимо, а знаешь почему? — с театрально-добродушным желанием открыть перед идиотом правду. Раздражает тон, а еще больше «знания» малявки. Она за мной следила?

— Потому что ты, — пальцем в грудь, — бла-бла-еб… — начинает истерично посмеиваться.

Но на очередном подрагивании замирает… Не то чтобы хорошо отученный маневр, но мелкая — компактная. Одной рукой зад придерживаю, чтобы по хокеру не прокатился, а другой в два движения, но одним рывком, трусики в сторону, а пальцы в промежность втыкаю. Брюнетка застывает, в глазах шок, на лице безмерное удивление, а я лишь ближе придвигаюсь, удобнее встав, и шепотом: