Непримкнувший. Воспоминания

М. Нестеров встретил «больную девушку» (Зою Владимировну Гуркову) в Крыму и просил разрешить запечатлеть ее на полотне. «Если я могу предоставить возможность большому художнику создать картину, значит, жизнь моя не была бесцельной», – говорит Зоя Владимировна и соглашается позировать.

Увидев полотно на выставке, Горький упрашивает Нестерова уступить ему картину. Но Нестеров, понимая, что картина по своему эмоциональному воздействию очень тяжелая и что Алексей Максимович сам болен туберкулезом, не хотел этого делать. Тем не менее Горький, при содействии художника Павла Корина, приобрел картину и повесил ее над своей кроватью. Здесь, на этой кровати, под нестеровским полотном 18 июня 1936 г. в 11 часов 10 минут и угасла жизнь великого писателя.

До последнего вздоха боролся он с болезнью и на маленьких листочках бумаги делал последние заметки:

«Крайне сложные ощущения.

Сопрягаются два процесса:

вялость нервной жизни – как будто клетки нервов гаснут – покрываются пеплом, и все мысли сереют, в то же время – бурный натиск желания говорить, и это восходит до бреда, чувствую, что говорю бессвязно, хотя фразы еще осмысленны.

Думают – восп. легких – догадываюсь: должно быть, не выжив у.

Не могу читать и спать».

Эта заметка была продиктована Горьким:

«Конец романа – конец героя – конец автора.

Последний удар».

Меня поселили в комнату, которую прежде занимал сын писателя – Максим Алексеевич, К.В. Островитянова – в комнате, в которой раньше жила Надежда Алексеевна – жена Горького.

Мемориальные комнаты Горького были для нас священными. Но в часы раздумий я потихоньку заходил сюда, перебирал его книги, смотрел на рабочий стол, на нестеровскую «Больную девушку» и так ясно видел добрые-добрые глаза Алексея Максимовича, слышал его голос, глуховатый, прерывистый, окающий.

В «Горках» мы прожили целый год. Работали с соблюдением строгого режима и с большим напряжением. На основе состоявшихся бесед со Сталиным мы составили план работы и программу учебника. Выявили спорные вопросы и снова попросились на беседу со Сталиным.

Сталин очень быстро откликнулся на нашу просьбу. Очередная беседа состоялась 30 мая 1950 г. в Кремле, в кабинете Сталина. Сталин был в своем обычном стареньком, довоенном сером костюме (китель и брюки) и сапогах. Он был свежевыбрит и выглядел очень бодрым. Мы ставили вопросы, Сталин отвечал на них. Иногда он сам задавал нам вопросы. Беседа продолжалась один час – с 19 до 20 часов. При прощании Сталин сказал, что он готов встречаться тогда, когда это будет нам необходимо.

По возвращении в «Горки» мы коллективно составили запись состоявшейся беседы.

Надо сказать, что Сталин проявлял к авторам учебника суровую требовательность. В беседах он многократно подчеркивал, чтобы каждое слово было тщательно взвешено, чтобы в тексте не было ничего лишнего («болтовни», как он выражался). Он требовал сочетания безупречной научности изложения с его популярностью, не впадая, однако, в вульгарность (всякое упрощенчество и вульгаризацию он именовал «базарным» стилем).

По мере подготовки нами глав о предмете политической экономии и по докапиталистическим способам производства мы посылали их Сталину на редактирование.

Редактировал он с поражающей тщательностью. Никаких мелочей для него не существовало, он «придирался» ко всему. Совершенно невозможно передать здесь те редакционные поправки, которые Сталин внес в написанные нами главы. Приведу для иллюстрации лишь некоторые примеры.

На титульном листе у нас значилось: «Политическая экономия. Краткий курс». Сталин зачеркивает слова «Краткий курс» и вставляет – «учебник».

В заголовке «Докапиталистические формации» Сталин слово «формации» заменяет словами «способы производства».

В первой главе у нас было сказано: «Возникновение человека было одним из величайших скачков в развитии природы»». Сталин в этой и следующей фразе слово «скачков» заменяет словом «поворотов». В нашей фразе «предки человека жили стадами» Сталин делает поправку: «ордами, стадами».

Многочисленные редакционные поправки внес Сталин во вторую главу «Рабовладельческий способ производства». Так, во фразу «На первых порах рабство носило патриархальный характер» он добавляет «патриархальный, домашний характер». У нас было написано: «богачи давали деньги взаем, закабаляя своих должников». Сталин переделывает эту фразу таким образом: «богачи давали семена, деньги взаем, закабаляя своих должников, обращали их в рабство, отбирали землю».

Кроме многочисленных редакционных правок смыслового и стилистического характера, Сталин по ходу редакционной работы над главами иногда сам вписывал нам вставки, часть из которых была довольно значительной.

Так, к введению о предмете политической экономии Сталин своей рукой написал следующее дополнение: