Непрочитанные письма

На плохоньких, поспешно сделанных фотографиях темнел изуродованный металл и строго проступали измученные работой лица. Да, подумал я, тепленькое местечко нашел себе Метрусенко, ничего не скажешь. Я как-то неполные сутки проработал на газовом выбросе в харасавэйскую свою авантюру и до сих пор помню об этом, а Федору — через два дня на третий...

— Вот на этой буровой, — подождав, пока «мама Шура» вышла из кухни, и понизив голос, сказал Метрусенко, — Абрамович погиб. Главный инженер УБР в Варь-Егане. Ты, кажется, знал его?

«...И все-таки, Петр Григорьевич, — сказал Абрамович, — мы здесь потому, что мы здесь можем...»

— Знал. У Петра Григорьевича Казачкова вместе с ним был. Писал об этом. А он даже прочитать не успел, что я про него написал. Хотя какая ерунда: прочитал — не прочитал... Человека не стало.

— Хорошего человека, да-а...

«И откуда этот «зилок» взялся? — горестно произнес Казачков. — А Валера, Валера-то, — с укором, как о живом человеке, добавил он, — не знал, что ли, что железо — это железо и есть, грудью грузовик не остановишь... — Достал из кармана большой клетчатый платок, помял его в руках, проговорил удивленно: — И все-таки остановил... Остановил... Валера...»