Непростое наследство

— Ну и что скажешь? — Реджис наблюдал, пока я прохаживалась вдоль полуразрушенной стены, рассматривала темные пятна от костров, повисшие на кустарниках клочки ткани и разочарованно вздыхала. Ни башен, ни запертых дверей, ни подземелий с цепями и коридорами, в которых, если верить Марте, обязательно живут призраки.

— Камни и камни. Тоску наводят.

Реджис засмеялся.

— Идем на море посмотрим.

— О, боги.

— Идем, Сорель. Тебе понравится.

По ступеням мы поднялись на хорошо сохранившуюся часть стены, и оттуда, как бы равнодушна я не оставалась к морю, от вида захватывало дух. Светлые скалы внизу изгибались длинным полукругом и поблескивали в солнечном свете. Темно-бирюзовые волны плескались, подкатываясь к берегу, оставляли темные следы на узкой полоске золотистого песка. На горизонте — белые треугольники парусов на фоне темнеющего неба.

— Что скажешь теперь? — Реджис присел на широкий каменный выступ и выжидающе сложил руки на груди.

— Ладно, признаю — есть в море нечто привлекательное.

— Неужели?

— Не зря же в таверне целыми днями только о нем и говорят. В детстве я, кажется, даже плавать училась. В Прибрежной Мызе все умели. Но ничего не вышло.

— А я научился. Правда, в северных провинциях море холодное, не поплаваешь.

— Зато имел в распоряжении собственный замок.

— Ходить туда не позволяли. Отец одно время даже охранников выставлял, чтобы мы с друзьями не забирались в развалины, представляешь? Приходилось отвлекать их.

— Ты мог использовать дар.

Реджис покачал головой.

— Стоило разок к нему прибегнуть, от меня начинали шарахаться. А в детстве, сколько бы тебе не твердили о милости богов и будущей выгоде, хочется ничем не отличаться от других. Ты же понимаешь.

Применение магии в приюте сделало меня изгоем, но и заставило уважать. Никто не смел приближаться, лишний раз опасались косо посмотреть. Только Элти, с которой подружились с первого дня, не боялась.

— Значит, тебе море нравится?

— И нравилось всегда. И сюда я уже как-то заезжал.

— Погоди-погоди, — я сделала медленный шажок навстречу. — Ты все продумал?

Реджис мягко притянул к себе и усадил на колени. Находиться так близко больше не казалось неправильным, не вызывало смущения или желания оттолкнуть. Скорее, наоборот. Следуя новому чувству, я отвела назад выбившуюся ветром прядь волос и погладила тонкий шрам на виске. Он выделялся, несмотря на загар, который волей-неволей приобретали все в Леайте.

— Откуда это?

— Много лет назад упал на тренировке по фехтованию, расшиб голову о камень.

— И все? Даже не сразился с каким-нибудь чудовищем?

— Увы. Не жди героической истории.

Я разглядывала его лицо — морщинку на лбу оттого, что чуть сощурился от солнца, едва заметную горбинку на носу, четко очерченные скулы. Чувствовала теплую ладонь, поглаживающую талию и то, как осторожно остается на расстоянии другая, чтобы не задеть холодом. Сейчас, какие бы слова Реджис не произнес, ни за что не попыталась бы спорить. В этот раз его поцелуй был другим, непохожим на предыдущие — осторожные словно шаги наощупь, опасающиеся натолкнуться на отказ. Сейчас все по-настоящему — волнительно до дрожи в коленях, обещающе, но по-прежнему нежно. Я забыла, как это бывает, или, никогда и не знала?

— Очень странно, — прошептала, не открывая глаз, когда Реджис касался губами шеи.

— Почему же?

— Мы вдвоем, здесь, ничего не происходит. Говорим об обычных вещах, а не убийствах или опасных тварях.

— Дадим им денек отдохнуть?

— Светлые боги. Совсем недавно и представить не могла, что ты способен шутить.

— По-моему, нам обоим предстоит многое узнать, — серьезнее сказал Реджис.

— Вот интересно, могли мы встретиться по-другому?

— Давай подумаем. Допустим, мы были бы не мы и могли познакомиться, например, при дворе. Туда ты бы обязательно приехала с компаньонкой или кем-нибудь из родственников. Они бы не спускали глаз, не позволяли оставаться в одиночестве или отходить далеко. Единственной возможностью поговорить оставался танец. Я бы тебя пригласил, и за несколько минут мы договорились о свидании. Где угодно, лишь бы не потревожили — в пустующей комнате, в садовом лабиринте, в беседке. Ты бы нашла способ ускользнуть, а я покорно ждал. Дальше, — он провел пальцем по плечу, чуть сдвигая платье. — Все бы зависело от того, насколько мы оба испорчены. И на тебе, вероятно, был бы ужасно неудобный наряд, снять который без помощи служанки невозможно. Пришлось бы помучиться.

Я в притворно ужасе расширила глаза и рассмеялась:

— Слава богам — я не попала в твои лапы при дворе.

— На самом деле, Сорель, — прозвучало тише. — Ничего лучше нашей встречи за последние годы со мной не случалось.

Я была почти уверена, что почувствовала, как сердце сжалось после глухого удара и с ног до головы окатило противной горячей дрожью. Напоминание: я собиралась и все еще собираюсь через несколько месяцев продать таверну, уехать. Вернуться в жизнь, к которой привыкла и лучше которой до недавнего времени не знала. Ответа на вопрос «как?» больше не было. Верно составленный план катился сшейду под хвост с первого дня.