Непростое наследство

В драном наряде, но с совершенно прямой спиной и гордо поднятой головой, Тибо проследовал к маленькой сцене. Усевшись, отчего брюки еще больше поползли вверх, некрасиво обнажая щиколотки, музыкант улыбнулся и ударил по струнам. Зазвучала тихая мелодия, затем вступил голос. Старая лютня звучала на удивление чисто, а пение… Тибо сотворил настоящее чудо. Дамы позабыли о вине и еде, моряки перестали смеяться, а Мод и Лизет застыли посреди зала. Терк довольно улыбнулся и махнул мне рукой.

За лесом Тэльфии, где высится громадная скала,

Вода ручья хрустального до боли обжигает,

На берегу меня любимая ждала —

И голос ее тих, и взгляд совсем печален.

За лесом Тэльфии, где звездный свет спускается к камням,

В ручье вода луны свет нежный отражает.

Моя любимая в лазурном платье изо льна.

Который день льет слезы и страдает.

Когда песня закончилась, Тибо наградили аплодисментами. Моряки принялись выкрикивать названия песен, Мод, приложив ладони ко рту, требовала исполнить какую-то романтическую балладу.

— Он хорош, верно, госпожа? — спросил подошедший Терк. — Поверьте, я искал других, но все музыканты уж заняты. А этот пел на рынке, и мне показалось недурно.

— Ты правильно сделал, Терк, — улыбнулась я. После проникновенной песни не хотелось возвращаться к подсчету спиртного. — Велю Кайре достать старые дядюшкины вещи. Ему будут широки, но все лучше, чем лохмотья.

Двери раскрылись, и в таверне появилась компания наших соседей. Господин Райнер держал гончарную лавку. С ним пришли жена, две дочери и жених одной из девушек.

— Смотрите-ка, кто пришел, госпожа, — Мод принялась наполнять кружки элем и ее глаза масляно блеснули. — Будьте уверены, они заявились из любопытства и почти ничего не потратят.

Дверь снова распахнулась, но на этот раз в таверну ввалились трое моряков.

— Да тут музыка, господа! — закричал один своим товарищам. — Эй, девица, эля подай!

Просьба назначалась мне, но Мод тут же махнула рукой и громко пообещала тотчас принести.

После целого дня гудели ноги. Не припомню, когда я столько времени проводила в туфлях. Пускай они были удобными, но каблуки давали о себе знать. В аптекарской лавке не важно, вот что ты обута, а стоять за работой не обязательно. Лишь для некоторых составов требовались особые столы и посуда. Изготовлением простых можно заниматься сидя. За год работы я так наловчилась, что на ощупь находила нужные травы и коренья, разложенные рядом. Поэтому многие снадобья теперь удаются играючи.

На кухне у Марты и Эри работа кипела. Повариха как раз ставила в печь очередной пирог, не доверяя новенькой помощнице. Та нарезала овощи для большой порции рагу. Удавалось не слишком быстро, но все же кастрюля была почти заполнена.

— Режь мясо тоньше, — наставительно бубнила Марта, поправляя узор из теста. — Чтоб быстрее протушилось. И не забудь добавить соль, сладкий перец и травы, что мы готовили накануне. Ох, госпожа Сорель, как вы тихо появились.

— Как здесь дела? Справляетесь?

Эри подняла голову и кивнула.

Судя по запахам, все в порядке. Над похлебкой из курицы, отставленной с огня, вился густой пар. На поверхности золотистого бульона плавали листочки рубленной зелени и тоненькие полоски зажаренного лука. Рядом на противне остывало сахарное печенье, которое Марта вынула только что.

— Сдюжим, госпожа, — кивнула она. — Эри схватывает на лету. Только, думаю, если дела хорошо пойдут, нужны будут еще люди.

Кухня в таверне просторная, и две поварихи запросто уместятся с помощниками. При дядюшке так оно и было.

— Ладно, поглядим, что дальше, — нерешительно произнесла я, боясь спугнуть удачу. Пока, слава Лорхане, все шло хорошо. — Сегодня больше готовить не начинайте. Не хочу, чтобы до завтра оставалось.

— Поняла, госпожа, так и сделаем. Последнюю порцию ставлю.

У Марты на кухне всегда царил полный порядок. Какие бы суета и веселье не начинались в зале, здесь мирно и спокойно. Работа шла своим чередом, блюда готовились лишь те, что спланировали накануне. Бывало, конечно, посетители капризничали и просили чего-нибудь эдакого. Но Марта всегда наотрез отказывалась отходить от установленного плана. Оно и верно — лучше хорошо сготовить два-три блюда, чем испортить десяток.

Вышла я, когда Эри сгрузила очередную порцию нарезанных овощей в кастрюлю, как следует перемещала и щедро сдобрила травами. С самого утра она едва ли проронила больше десятка слов. Из городской стражи не было никаких вестей об отчиме. Эри не задала ни единого вопроса, но на лице они так и читались. Я предпочла не лезть с советами и притворными сожалениями. Сейчас все мысли лишь о таверне, изобразить искреннюю заботу вряд ли получится.

Посетители в зале притихли. Тибо запел очередную балладу, и все, даже развеселые моряки, слушали затаив дыхание. На лицах некоторых дам появились слезы. Супруга гончара Райнера вытирала глаза платочком, а одна из ее дочерей не могла отвести от музыканта взгляда.

— Госпожа Ирмас, позвольте поздравить?