Нерассказанная история США. Новая глава 2012–2018

По завершении Олимпийских игр представители Южной Кореи посетили Пхеньян и возвратились с соглашением из шести пунктов, в котором оговаривалось, что Северная Корея станет безъядерной зоной, если будет снята военная угроза стране и гарантирована безопасность режима. Южнокорейский советник по национальной безопасности Чон Ый Ёна во главе делегации из десяти человек доставил известие о соглашении в Вашингтон и протянул Дональду Трампу предложение Ким Чен Ына о встрече. Трамп ухватился за шанс, застав многих вашингтонских чиновников врасплох. Соединенные Штаты на тот момент все еще не назначили посла в Южную Корею и не заместили многих служащих высшего ранга в Государственном департаменте, которые ушли по собственной инициативе или были уволены госсекретарем Тиллерсоном в попытке усложнить работу ведомства, которое он возглавлял.

Соглашение и запланированный саммит предвещали возможность мирного разрешения этого, казалось бы, неразрешимого кризиса. Однако международная реакция была разнородной, а критики активно старались его сорвать. Эван Медейрос, директор по делам Азии в Совете национальной безопасности США в администрации Обамы, говорил за многих «экспертов», когда назвал саммит «ошибкой». «Такой шаг — больше тщеславие, чем стратегия, — сетовал Медейрос. — Он придает видимость законности и продвигает Ким Чен Ына к его цели — добиться признания Северной Кореи де-факто ядерной державой. Нельзя устраивать встречу президента США неизвестно зачем. Что мы от нее получим? Ничего»[168]. Министр иностранных дел России Сергей Лавров, который еще раньше информировал Тиллерсона о желании Ким Чен Ына вступить в переговоры с Соединенными Штатами, напротив, приветствовал сообщение о саммите, назвав его «шагом в правильном направлении»[169].

Другие указывали на различия в том, что США и КНДР понимают под «денуклеаризацией», на сложности контроля за процессом и требования, которые Северная Корея может выдвинуть Соединенным Штатам. Однако сюрпризы продолжались. Ким Чен Ын отправился в Китай, чтобы встретиться с Си Цзиньпином. Это был первый зарубежный визит Ким Чен Ына после вступления в должность в 2011 году и его первая встреча с главой другого государства. Затем директор ЦРУ Майк Помпео тайно посетил Пхеньян и провел продуктивную, хотя и изначально незапланированную встречу с Ким Чен Ыном. Трамп разумно написал в Twitter: «Денуклеаризация будет большим делом для мира, но и для Северной Кореи!»[170]

В апреле Север удивил всех заявлением, что прекращает ядерные испытания и запуски межконтинентальных баллистических ракет, а также закрывает ядерный полигон, «чтобы обеспечить прозрачность прекращения ядерных испытаний»[171]. Несмотря на издевки скептиков по поводу того, что никаких испытаний не было уже несколько месяцев, а последние ядерные испытания вывели полигон из рабочего состояния, слова Ким Чен Ына добавили уверенности в серьезности намерений Северной Кореи накануне встречи с южнокорейским президентом, на которой они оба подтвердили приверженность полной денуклеаризации полуострова и заключению долгожданного мирного договора.

2 июня 2018 года произошла одна из самых замечательных политических перемен в американской истории: Трамп и Ким Чен Ын, которые совсем недавно обменивались оскорблениями и угрозами, встретились в Сингапуре. Саммит, сам по себе достижение после семи десятков лет вражды, вообще первая встреча лидеров двух стран, оказался богатым на братания и обещания, но бедным на конкретные решения или дорожную карту для контроля за выполнением обязательств по денуклеаризации и нормализации отношений. Трамп провозгласил этот саммит полным успехом и нашел чем восхититься в северокорейском лидере, несмотря на ужасающий список нарушений прав человека. Трамп изливал чувства в эфире «Голоса Америки»: «Он большая личность. Веселый парень… Он мне нравится… Он умный, любит свой народ, любит свою страну»[172]. Встреча чуть было не прекратилась после комментариев Болтона, Пенса и самого Трампа о ливийской модели для КНДР, подразумевавшей, что Ким Чен Ын, как Каддафи, сдав свое оружие массового уничтожения, может ждать, что его разбомбят, свергнут, изнасилуют и убьют. Такая перспектива не слишком понравилась корейскому диктатору. Первый заместитель министра иностранных дел КНДР Ким Ke Гван оскорблял Болтона в северокорейских средствах массовой информации: «В прошлом мы уже проливали свет на качества Болтона и теперь не скрываем своего к нему отвращения». Возможно, это отсылка к северокорейскому описанию Болтона во время президентства Буша — «человеческие отбросы и кровопийца»[173].