Нерассказанная история США

Разве можно забыть ту вспышку?
В долю секунды тридцать тысяч прохожих исчезло…
в кромешной тьме под обломками зданий
пятьдесят тысяч воплей смолкло…
и бешеным вихрем рванулись вверх клубы желтого дыма…

Потом рассеялась пелена: сметенные здания, рухнувшие мосты,

исковерканные трамваи, переполненные телами,
обломки оплавленных кирпичей,
груды обугленных головешек – моя Хиросима!

Потом вереницы кричащих, бегущих тел,

вереницы бесчисленных голых тел,
прижимающих руки к груди,
с которой свисает лохмотьями кожа,
укрывающих бедра клочками недогоревших тряпок…

Раненые и обгоревшие выжившие претерпевали ужасные муки. «Хибакуся» (пострадавшие от взрыва) сравнивают те муки с прогулкой по аду.

Трупы, разбросанные на плацу,
словно каменные изваянья всесильного божества Дзидзо,
оберегающего от несчастий,
и толпы, толпы, забившие берег,
словно связанных друг с другом живых,
ползущих кровавой массой к плотам, не тронутым пламенем,
и кричащих: «Спасите! Спасите!» —
и становящихся постепенно
под обжигающим раны солнцем
багрово-черными грудами трупов…

До вечера небо глодал пожар

и переходил от руин к руинам,
пока не достиг развалин,
где под обломками дома,
погребенные заживо,
уходили в ничто
моя мать и мой младший братишка…

…Разве можно забыть тишину,

окутавшую, как ватой, триста тысяч погибших?
Разве можно забыть запавшие в душу и разбившие душу
белки умоляющих глаз
наших жен и детей,
не вернувшихся из тишины?!¹²⁰

[Цит. по переводу, опубликованному

в журнале «Кругозор», 1970 год, № 7]

Эти снимки из сводки США по стратегическим объектам удара, сделанные до и после бомбардировки, демонстрируют уровень разрушений, вызванных в городе Хиросиме атомной бомбардировкой.

Возвращаясь на Тиниан, члены экипажа молчали. Кое-кто утешал себя мыслью о том, что виденное ими настолько ужасно, что непременно положит конец войне. Хвостовой стрелок самолета «Великий артист» Эл Дехарт вслух пожалел, что стал свидетелем произошедшего, и добавил: «Я не стану рассказывать об этом внукам. Никогда. Не думаю, что такое стоит рассказывать детям. Нет, только не о том, что мы видели»¹²¹.

Трумэн обедал на борту военного корабля «Огаста», возвращавшегося в США из Потсдама, когда ему сообщили о Хиросиме. Он вскочил и воскликнул: «Это величайшее событие в истории человечества!»¹²² Чуть позже он признался: его заявление о взрыве в Хиросиме было «самым счастливым» заявлением, которое ему пришлось делать за всю жизнь.

Ликование Трумэна, о котором стало известно всем, кое-кого смутило. Так, два дня спустя один член Национального комитета Демократической партии предостерег президента телеграммой: «Ни один президент США за всю нашу историю не мог позволить себе радоваться устройству, способному убивать ни в чем не повинных людей. Пожалуйста, объясните народу, что причина вашего ликования – не разрушение, а то, что разрушениям наступает конец»¹²³.

Советские руководители ликования не испытывали. Понимая, что бессмысленно применять бомбу против страны, уже и так дышащей на ладан, они пришли к выводу, что настоящей мишенью был СССР. С их точки зрения, американцы хотели ускорить капитуляцию Японии в надежде завладеть в Азии тем, что полагалось Советскому Союзу. Что еще печальнее, они решили, что американцы, применив бомбу против Хиросимы, когда в этом не было совершенно никакой необходимости, показали всем, что США без колебаний применят бомбу и против СССР, если тот станет угрожать их интересам.