Нерастраченное время

Раздумываю, стоит ли рассказывать ей, кого ищу – если Света появлялась, она могла её видеть. И даже рот уже открываю, но потом спохватываюсь: а что если старушка что-то заподозрит и, того и гляди, обратится в милицию? Взвешиваю все «за» и «против» и решаю все-таки промолчать.

– Нет, ничего. Я просто…

Не успеваю даже закончить фразу, как на меня обрушивается поток ругани:

– А раз ничего, так и нечего здесь стоять, под ногами путаться! Встанут вечно и не сдвинутся! – метла заплясала в руках старухи, поднимая такую пыль, словно табун лошадей пробежал.

Кашляя в локоть, я ухожу прочь. Похоже, Свету не найти… Остаётся только вернуться домой.

Двор встречает ненавистным шумом: откуда-то из окон доносится песня о несчастной любви, кто-то чинит машину и громко материться, а дети… их крики и довольный визг до сих пор заставляют меня внутренне сжиматься и ускорять шаг.

В подъезде прохладно, пахнет сырой штукатуркой и после уличной жары дышится как-то легче. Я все думаю о Свете – где сейчас эта маленькая девочка с такой непростой судьбой?

Череда бесконечно одинаковых ступенек наконец-то заканчивается, и я достаю ключи из сумки, да так и застываю на месте – под дверью, сжавшись в комок, сидит… Света.

– Здрасьте… – встрепенувшись, девочка вскакивает на ноги, нервно оглядываясь по сторонам.

Присматриваюсь и замечаю в полумраке, что лицо её все в крови, а некогда жёлтый костюмчик весь в грязи и один из рукавов порван.

– Ох, что с тобой произошло?!

– Да ничего, просто нос разбили… – она вытирает лицо тыльной стороной ладони, – Вы сказали, я могу прийти…

– Конечно, конечно! – я уже вставляю ключ в замочную скважину. – Проходи!

Пропускаю маленькую гостью вперёд, и сама поспешно вхожу в квартиру, захлопывая за нами дверь, пока любознательные соседи не проявили бдительность.

* * *

Кажется, это уже стало традицией – обрабатывать перекисью раны Светы. Мне ужасно хочется выспросить у неё подробности: где и как, а главное – кто так с ней поступил, но я прикусываю язык. Понимаю, что лучше не стоит ничего выпытывать, во всяком случае сейчас.

– Тебе не сильно больно? – спрашиваю, аккуратно прижимая ватку с перекисью к носу.

– Нормально! – запрокинув голову, отвечает Света, будто разбитый нос обычный пустяк.

И снова я набираю ванну и несу вещи в мусорку и выискиваю в шкафу новые – на сей раз мне их совсем не жалко. Пока Света купается, я колдую на кухне, благо в магазин я как раз сходила и продукты есть.

Когда она нерешительно появляется на пороге, у меня уже все на столе: жареная картошка с котлетами и овощной салат. А к чаю в духовке печётся заливной пирог с яблоками.

– Ууух… как пахнет! – Света ведёт носом, как волчата в мультфильме про Маугли.

– Садись, пока не остыло! – я уже накладываю ей побольше картошки и выбираю самую большую котлету. – Если захочешь добавки, я положу ещё! – торопливо обещаю, пододвигая к ней тарелку.

– Я столько не съем… – однако глаза её горят, а я чувствую себя… нужной. Давно забытое чувство.

– Так кто разбил тебе нос? – всё же спрашиваю я, усаживаясь на соседний стул.

– Да этот Санёк-Дебилёк! – с набитым ртом отвечает Света.

Так и тянет сделать замечание, но я вовремя себя одёргиваю – не имею права, да и боюсь отпугнуть от себя девочку. Вместо этого докладываю салат и решаю заняться пирогом – он как раз подоспел.

– За что? – спрашиваю, перекладывая выпечку из формы в виде цветочка на блюдо.

Соня любила эту форму больше всех других, и я сегодня выбрала именно её, даже не задумываясь. Мой мир снова блекнет и становится черно-белым, а затем разваливается на куски и тонет в воспоминаниях.

– Ма-ам, а давай сделаем пирог с вишней! – Сонечка роется в холодильнике, в поисках яиц.

– Сонька, мы же собирались печь печенье? – вот так всегда: идеи у моей девочки меняются до десяти раз на дню.

– Ну и что? Его сделаем в следующий раз! – закатывает глаза Соня, хлопая дверцей холодильника.

– Он вечно ко мне цепляется… – голос Светы прорывается в сознание, словно сквозь толстое стекло. – Говорит, что я на их территории промышляю.

– Промышляешь? Это как? – готовлю кружки и чай, в этот раз и на себя тоже.

– Ну… знаете наш рынок? – киваю утвердительно, рынок у нас в городе только один. – Санёк со своей бандой занимаются там промыслом – тащат все, что плохо лежит.

– Как тот пирожок?

– Угу.

С содроганием вспоминаю бесформенный грязный комок и от души надеюсь, что больше ей питаться подобными изысками не придётся.

Пирог как раз уже остыл. Отрезаю большой кусок и кладу на тарелочку перед Светой.

– Ешь!

Просить Свету дважды не приходится. Она быстро расправляется с пирогом, и я предлагаю добавки.

– Не-е, а то я точно лопну! – пальцы тарабанят по животу.

– Наверное, ты устала? – спрашиваю с надеждой.

– Немного… – в глазах её снова появляется настороженность.