Неразменный рубль

– Эй! – крикнул Андрюха. – Хочешь, доплачу полтинник?

Мужик обернулся, хрипло рассмеялся:

– Найми грузчиков, купец!

Он припустил по дороге.

– Сукин сын! – в сердцах сказал Бутербродов. Врач вновь крикнул в удаляющуюся спину. – Я тебя вспомнил! Ты меня наколол в понедельник вечером, на остановке! Мошенник!

Гинеколог ступил в сараюшку, гусь искоса посмотрел на человека, гоготнул.

– Гуси-гуси-гуси, – замурлыкал врач, сложив пальцы щепотью.

* * *

Спустя 10 минут гусь находился в сумке, только длинная шея не влезла, и он покачивал ею из стороны в сторону.

Гинеколог шагал мимо фруктовых ларьков, когда навстречу ему попался главврач городской больницы Аникита Иванович Репнин.

Подчинённый и начальник остановились друг напротив друга.

– Андрей Васильевич, – развёл руками главный врач, – я думал – дома отлёживаешься. А ты уже бегаешь!

Гинеколог неловко улыбнулся, переминаясь с ноги на ногу.

– Да вот… – и тут же осёкся. Ему показалось, что из-за лотка с яблоками выглянул продавец гуся и явственно подмигнул. Бутербродов хлопнул очами, мужичонка пропал.

Аникита Иванович глядел на сумку, из которой высовывалась длинная белая шея:

– Эвон, какую птицу приобрёл! Ты что, собираешься гусятину разводить?

Гинеколог перевёл взгляд на Репнина, криво улыбнулся, пожал плечами, изобразил на лице непонятное умиление и стал пятиться.

Главврач с изумлением смотрел на странного доктора. Андрюха пропятился ещё немного, натолкнулся на женщину.

– Вы что, ослепли!? – визгливо вскрикнула она.

Бутербродов улыбнулся, извиняясь, ещё раз взглянул на Репнина и быстрым шагом, чуть не бегом, припустил прочь. Гусь недовольно загоготал.

– Он что, под кайфом? – передёрнул мощной шеей начальник, глядя вслед.

11. Подготовки к первому обряду

Солнце клонилось к западу. Андрюха подошёл к окну, в задумчивости постоял, глядя на темнеющую пустую улицу. Поёжился. Взял с подоконника старый, уже порядком поредевший журнал «Наука и жизнь», вырвал пару страниц, смял и бросил в печку. Подбросил сухих поленьев. Чиркнул спичкой. Поднёс зажжённую лучину к поленьям. Бумага под ними вспыхнула, языки пламени потянулись к дровам, освещая внутренность печи. Гинеколог закрыл дверцу, прошёл в комнату к телефону, набрал пятизначный номер.

– Аллё, это кто?.. Рита!? Привет!.. Твой сосед по столу на субботнем пикнике.

– Да, узнала теперь, – ответила девушка.

Она сидела в кресле с ногами, взяла пульт, отключила звук у телевизора.

– Как самочувствие? – доносилось из телефона.

– Хорошо.

– Ты когда домой? Успеем с тобой куда-нибудь сходить?

В комнату вошла Лида, уселась на диван.

– Смотря, когда пригласишь, – ответила Рита, взглянув на сестру.

– Как насчёт субботы?.. Отлично. Значит, я заеду на такси, часиков в одиннадцать. Идёт?

– Хорошо. Буду ждать, – девушка чуть улыбнулась.

– Вот ещё что, Рит, – замялся Андрюха. – Подскажи мне, как историк, что такое «крестовая».

– Кажется, так на Руси раньше называли перекрёсток дорог.

– Перекрёсток, значит, – обрадовался Бутербродов. – Благодарю за информацию.

– А зачем тебе? – допытывалась Рита.

– Кроссворд отгадываю, – соврал врач. – Ну, пока. Привет Барину и его семье.

– До свидания.

Гинеколог потёр руки:

– Перекрёсток!

Рита отключила трубку радиотелефона.

– Кто звонил? – спросила Лида.

– Андрей с большим членом, – улыбнулась Рита. – Тебе привет передавал.

– Свидание назначил? – глаза Лидуси блестели от любопытства.

– Ага.

– И когда?

– В субботу.

– Классно. Артём завтра в Питер едет по делам, меня с собой возьмёт. Будем там не меньше недели. Так что можешь смело ему дать прямо здесь!

* * *

Андрюха дождался темноты и, следуя обряду, свернул гусю шею. Гусь явно не хотел умирать, бил крыльями и гоготал. Гинеколог измучился, пока действо увенчалось успехом.

– Половина одиннадцатого, – врач глянул на наручные часы. – Пора, – он открыл печку и затолкал в огонь тушку гуся целиком.

Захлопнул дверцу. Через час вынул то, что осталось от гуся, и запихал в клетчатую сумку, застегнул молнию.

12. Юная и пьяная особа

Светила полная луна. К четырёхстороннему перекрёстку на окраине городка подъехала машина с «шашечками». Бутербродов вылез, такси тотчас умчалось. Андрюха огляделся.

Слева, метрах в ста, стояла одинокая пятиэтажка.

Справа, в полукилометре, светились огни фабрики.

Спереди дорога уходила в лес.

Сзади, метрах в 20-ти, мрачно отсвечивали кресты и надгробия кладбища.

* * *

Гинеколог потоптался в нерешительности, посмотрел вверх. Диск луны закрыло облачко, стало темно. Послышался мощный фабричный гудок. Бутербродов пробормотал:

– Двенадцать часов.

Дождался, когда гудок стихнет, ещё немного помялся и стал негромко выкрикивать:

– А вот кому гуся? Продаю гуся за неразменный рубль.